Перейти к содержимому
Gonza

Страницы судьбы

Recommended Posts

До возвращения в Зону оставалась неделя.

Еще недавно - аспирантка и младшая научная сотрудница Лаборатории Исследования Зоны, а сейчас - кандидат технических наук Ромашкина Юлия Владимировна с нетерпением ждала возвращения в Лабораторию. Вскоре после того, как она участвовала в первой экспедиции по исследованию временной аномалии, ее вызвали в родной НИИ ФЭМПиЯР, сотрудничающий с Институтом Исследования Зоны, и с тех пор для нее не проходило ни дня без докладов, конференций, совещаний и прочей, как она считала, болтовни, посвященной этому необычайному открытию. Прочь, прочь отсюда, в Зону, в тихую лабораторию, к уникальным материалам, расчетам, размышлениям и поиску Истины.

Ей хотелось доказать свою теорию о том, что Зона - это "белая дыра". Обратная сторона какой-то черной дыры. Не поглощающая все вокруг, а, наоборот, извергающая из себя материю и энергию. Отсюда - излучение, аномалии, непонятной пока природы выбросы. Наличие временных аномалий подтверждало ее теорию еще лучше: ведь известно, что около черных дыр возникают искривления пространства и времени. Значит, они могут быть и около белых дыр. Понаблюдать бы еще вживую искривление пространства! А то пока об этом только рассказы сталкеров доходили. А кто их знает, после какой дозы антирада видели они искривления пространства или засыпали в одном месте, а просыпались в другом.

Но белая дыра пока была только теорией, основанной на впечателниях и субъективном понимании устройства мира. Для ученого этого мало - нужны факты. А фактов, однозначно доказывающих что-то, было совсем немного. А значит, нужно работать. Снимать показания приборов, вести наблюдения, и думать, думать, думать... Скоро она сможет посвятить этому все свое время.

Конечно, Зона была ужасным местом. Лушче не думать о том, сколько коллег-ученых и простых сталкеров отдало свои жизни за то, чтобы достать иногда очень ценные, а иногда и бесполезные артефакты или показания датчиков. Тем больше ее страшила эта странная радость от мысли о возвращении туда. Потому что радость эта была связана не только с мыслями о продолжении исследований. Иногда ей казалось, что теперь только там она может по-настоящему чувствовать себя живой. А здесь, в обычном мире, все стало серым и бессмысленным. Она знала о влиянии Зоны на сознание. И понимала, что попала под него так же, как и многочисленные сталкеры, которые не могут вернуться оттуда. Но если эта зависимость - цена, которую ей придется заплатить за то, чтобы понять еще частичку Истины, то оно стоит того.

Мысль о влиянии Зоны на ее сознание укрепилось еще и тем, что в последние несколько ночей она стала видеть странный сон. В нем она уже вернулась в лабораторию, которая была похожа на огромный запутанный лабиринт. Она ходила по длинным коридорам в поисках других сотрудников, но никак не могла найти их. Не было никого, только бесконечные запутанные пустынные коридоры из стекла и бетона, и редкие металлические столы, на которых валялись листы, вырванные из лабораторных журналов. На каждом листочке было записано лишь несколько фраз. Информация на них на первый взгляд была бесполезной и не относящейся к исследованиям, но ее не покидало чувство, что записи эти зачем-то нужны. Во сне она не чувствовала угрозы себе, только навязчивую мысль, что ей надо что-то выяснить, чтобы все стало привычным, и чтобы можно было работать дальше.

После того, как этот сон стал повторяться, к радости ожидания подмешалась тревога. Она даже добилась сеанса связи с лабораторией, чтобы выяснить, все ли там в порядке, но там все было как обычно. Оставалось только ждать...

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Все сразу пошло не так. Даже еще до попадания в Зону. Вертолёт, который должен был их забросить сразу к бункеру, оказался неисправен, и Ромашкиной с коллегой - Дмитрием Александровичем Богородским, новичком в Зоне, но профессионалом в науке - пришлось идти с конвоем от самого блокпоста. Всю дорогу лил монотонный, неприятный дождь, в Баре встретился потерявший память монолитовец, а около бункера на них набросилась химера. Почти все, к счастью, успели забежать в бункер. Почти. А потом Зона заставила вспомнить всю свою непостижимость и загадочность: ученых в бункере не было. Комбинезоны, шлемы были на месте, оборудование не пропало, даже кружки с чаем и кофе стояли на столах, а никого из состава основной экспедиции ученых не было.

Ромашкина постаралась выкинуть мысли о терзавшем ее две недели кошмаре, как о невозможном. Но других зацепок не было. Да и само слово "невозможное" в Зоне было неприменимо.

Правда, позже выяснилось, что многая техника повреждена, а у камер наблюдения, которые должны были записать последние несколько дней жизни в лаборатории, стерта память. Было похоже на сильный электромагнитный импульс. Оставалось лишь надеяться на специальные защищенные датчики, фиксировавшие всевозможные электромагнитные и био- поля, но их расшифровка, да еще и с поврежденной вычислительной техникой, могла занять много дней.

А дальше началась совсем уж мистика. Ночью один из сталкеров принес листок, покрытый непонятной белой субстанцией.
"О, а вот и листочки!" - с грустной ухмылкой подумала Ромашкина, в который раз поминая сон. На листочке была записана история о том, как на базу Свободы напал кровосос, а доблестные бойцы Свободы больше всего волновались, чтобы он не выкурил кальян. В конце истории было записано пожелание, чтобы в следующий раз зомби выпили у Свободы весь антирад. И все бы посмеялись над историей и забыли, если бы утром свободовцы не начали рассказывать, как ночью к ним тихонько пришли зомби и стащили почти всю запасенную водку.

Потом появились новые листочки. Некоторые из них были абсолютно одинаковыми. Какие-то пожелания, описанные в них, уже сбылись. Какие-то сбывались прямо на глазах, в результате чего в Зоне возник огромный ажиотаж вокруг этих листочков. Их коллекционировали, продавали и покупали за огромные деньги, ну и, естественно, могли и убить за них. Однажды Свободовцы, которым пообещали большие деньги за эти листочки, пытались ограбить ученых, угрожая им оружием.

Наконец, отец Инокентий, которому удалось собрать внушительную коллекцию, за огромные деньги разрешил ученым прочитать все собранные им записи. Среди них, в том числе, была и запись про ученых. Автор обвинял ученых в барыжничестве, экономии лекарств на раненых сталкерах, а в конце желал им... сгинуть. А самое страшное, что на одной из страничек сталкер желал, чтобы выбросы становились все мощнее, и чтобы наконец убили все живое в Зоне.
Лишь одно хорошее пожелание было среди этих страниц - пожелание выздоровления сталкеру Щуке, который как-то спас жизнь автору.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Было решено выяснить все об авторе данных записей. В обмен на листок с пожеланием бармену ножа в бок в отместку за испорченную еду, тот рассказал о том, что некоторое время назад видел весьма необщительного сталкера, который любил сидеть за дальним столиком и записывать что-то в свою тетрадку. А звали его Почтальоном, из-за сумки на длинном ремне, которую тот постоянно носил с собой и прятал в нее свой дневник. Это было уже что-то.

Тем временем, в лабораторию был приглашен Че, для помощи в востановлении данных. Порывшись в своих данных, он нашел сообщение о гибели одного из ученых по неустановленной причине несколько дней назад. "Неустановленная причина" так заинтриговала Че, что он сам в сопровождении сталкера Черепахи отправился на отмеченное место гибели и обнаружил там сохранившийся ноутбук. На ноутбуке, по счастливой случайности, была аудиозапись с сообщением об обнаружении этим ученым пространственных аномалий, или порталов. Ученый не сообщил никому о своем открытии, а собирался сам воспользоваться одним из порталов, который, по его данным, вел к Монолиту. Несмотря на установленную им же самим высокую нестабильность этих аномалий, и вероятности выбрасывания перемещаемого объекта обратно с разрушением, дупликацией и "псевдоламинированием", он не побоялся войти в портал. В последних секундах аудиозаписи был слышен звук активации портала, из которого доносился Зов Монолита, а кончалась запись неприятным звуком разрываемой плоти.

Ромашкина не верила глазам. Пространственные аномалии, которые могли бы подтвердить ее теорию белых дыр, существовали! Но гибель ученого давала ключ к разгадке еще одной тайны - дневника Почтальона.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

- Че, найди, пожалуйста, информацию о Почтальоне в сталкерской сети. Наиболее вероятно, что он погиб, но нужно быть уверенными, - попросила Ромашкина, погрузившись в изучение данных о необычных возмущениях электромагнитных и гравитационных полей в районе пространственной аномалии.

- Конечно... Да, действительно он погиб. Но ты не поверишь...

- Что такое?

- Он тоже погиб по неизвестной причине!

- Как?! Скажи, где это было, я посмотрю по нашим данным об аномалиях.

Че передал ей координаты и время.

- Хм... В этом месте и в это время была активна только электра. Хотя... Да нет, так не бывает! Не может нам так крупно повезти два раза подряд!

- Сегодня я уже не уверен в том, что чего-то не бывает, - ответил Че, заинтересованно заглядывая в монитор с открытым Ромашкиной дневником наблюдений за аномалиями.

- Тут тоже есть эти возмущения, характерные для пространственных аномалий! Вот оно! Там тоже была дыра к Монолиту! Он туда попал вместе с дневником, но тоже погиб. Конечно, как мы раньше не догадались! В исполнении желаний надо было в первую очередь заподозрить Монолит! Видимо, во время нахождения около Монолита Почтальон думал о своем дневнике, а Монолит решил исполнить все пожелания из дневника, ведь за них заплачено жизнью! Вот оно, мы нашли разгадку!

- Юлия Владимировна, - после паузы Че обратился к Ромашкиной официально, хотя обычно просто звал по имени.

- А?

- Разгадку-то мы нашли, но что мы с ней будем делать?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

"Ну что ж. Вот и всё. Провели исследование, нашли ответ, но время вспять не повернуть, и все это не предотвратить." Мысли Ромашкиной были мрачны. Она рассказывала активно сотрудничащей с учеными группе сталкеров про дневник Почтальона. Они тоже были впечатлены, но все воодушевление проходило, когда кто-нибудь произносил: "А дальше-то что?" Потом все и вовсе замолчали, обдумывая услышанное.

- А что это за аномалия, - прервал молчание Че, ткнув пальецем в монитор, на котором рассматривал данные ученых об аномалиях.

- А, эта - временнАя, - ответила Ромашкина. - А что, там еще и временная была?

- Была тогда и сейчас есть. Неподалеку от того места. Я тут просто решил посмотреть, как меняются аномалии со временем, все ж таки не каждый день с такими данными дело имею.

Ромашкина стояла, глядя куда-то сквозь Че. "Безумие. Но, может, и в третий раз повезёт?"

Она отодвинула Че и стала смотреть на время, в которое вели эти аномалии.

- Да, это одна и та же аномалия, - совершенно спокойно и безразлично постаралась проговорить она. - Тогда она вела в сейчас, а сейчас - в тогда.

А после недоуменных взглядов, с уже нескрываемым торжеством добавила:
- Догадываетесь, как мы можем этим воспользоваться?

 

 

 

Специальный ПДА, записывающий все возможные показания в автоматическом режиме, готов, пистолет тоже. А больше ничего и не нужно. ЛИбо они вернутся уже через несколько часов, либо... Любая случайность может всё изменить. Трое сталкеров, помогавших ученым в течение всего расследования, - Том, Черепаха и Волчар (к сожалению, без Зулы) - стояли рядом, поправляя оружие и проверяя фонарики. Мгновение - и они уже идут в темноте морозной ночи, а чуть подмерзшая трава хрустит под ногами.

Ученые еще ни разу не перемещались сами во временных аномалиях. Отправляли датчики, снимали показания, но сами не испытывали. Это считалось опасным, пока накопленная статистика не докажет обратное. Единственное известное и, к счастью, удачное, перемещение в такой аномалии совершил Омега.

Но сейчас было не до безопасности. Либо они воспользуются аномалией и предотвратят попадание дневника к Монолиту, либо Зона и вправду вскоре убьёт выбросами все живое: датчики ученых диагностировали увеличение мощности каждого последующего выброса.

Внутри временной аномалии - тишина. Потом воздух начал чуть сгущаться, мерцать и светиться красным. Несколько минут - и все прекратилось. Они вышли. ПДА потеряли связь с сервером. Хорошо, что никого из них не было Зоне в "этом времени". Неизвестно, что бы случилось со сталкерской сетью, да и с самой Зоной, окажись в ней две Ромашкиных, два Черепахи, два Тома или два Волчара...

Не успели выйти на дорогу, как увидели свет от фонарика.

- Почтальон?! - крикнул кто-то из сталкеров.
Темная фигура закричала и бросилась в кусты.
- Стой, ты же хотел помочь Щуке! - они кричали первое пришедшее в голову, лишь бы остановить Почтальона, и бежали за ним.
Но через несколько мгновений раздался вопль и треск электры. Добежав, они увидели Почтальона, лежавшего на развалинах небольшого здания, в котором были дыры в полу. Одна из дыр даже в темноте казалась чернее других. Сумка с дневником лежала на самом краю этой дыры.

- Наверное, это она, - запыхавшись, сказала Ромашкина. - Пока еще портал не открылся, но надо торопиться. Не хотелось бы оказаться затянутыми туда. А Почтальону мы, к сожалению, уже не поможем, он умирает, - добавила Ромашкина, щупая пульс.

Дневник забрали и уже хотели уходить, но тут кто-то вспомнил.
- А как же Щука?

Решение придумали мгновенно: листочек про Щуку вырвали из дневника, положили в сумку и вложили обратно в руку умиравшему, но пока ещё живому Почтальону. Что давало шанс на исполнение этого желания. А потом, не оборачиваясь, пошли ко временной аномалии.


***

Через несколько часов после их возвращения на все ПДА пришло сообщение от военных. "Возле КПП Дитятки обнаружена группа учёных. Ничего не помнят о последних нескольких днях, но целые и почти невредимые. Отправлены в госпиталь для исследований и лечения".

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Только щас понял расстановку дел!)))) Думаю следует продолжить это квест!) тем более есть ещё уйма озвученных заморочек с этим сюжетом)))

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Присылай идеи в личку, если есть. :)

З.Ы.:

...Отец Инокентий вышел из Бара довольный, совершив весьма выгодную сделку по продаже своей коллекции страниц. Бармен ушел в подсобку, унося с собой серый незаметный свёрток. Через несколько секунд из подсобки послышались ругательства, и Бармен выбежал обратно, держа в руке серую тряпку, немного запачканную в светлом порошке, и побежал к выходу из Бара. В это же мгновенье из основного помещения Бара раздалась пара удивленно-рассерженных возгласов.
- Что за чертовщина! Ведь он был же только что тут!
- *%!! Они исчезают! Рассыпаются в прах!
Бармен остановился на самом пороге Бара и беззвучно рассмеялся в безлунную, звёздную ночь.


З.З.Ы.
В общем, по сюжету, после того, как мы забрали дневник, все листочки, кроме того, который был про Щуку, исчезают. Я об этом сообщала ночью по рации в ролевой канал, потом уже поняла, что надо было отправить сообщение на ПДА, чтоб его прочитали все. Немножко не продумали этот момент, да и не ожидали при придумывании этого квеста, что из-за листочков будет такой ажиотаж. Так что на следующей игре эти листочки нельзя будет как-либо использовать (кроме Щукиного).

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Батюшка ехидно улыбался слыша вопли из бара ...-Поделам и бремя ..прости грешного. ибо дела небогоугодные иногда и правде ведут..

Отец Инокентий выполнил настовление Сенода" внести распри и смуту в Стан вражий и отвести людей чесных от места проклетущего ... "
но он выполнел не только это...
ЗОНА добралась и до него он это чуствовал что она берет над ним верх .

Он присел у своей кельи на валун и смотрел туда.. в даль .. где было серце зоны , он знал ему надо уходить или она сломает его .

Батюшка смахнул слезу и погладил свой РПК убрал обратно в сидр свой топор и чугунное кодило . Инокентий вспомнил огромную ковалькаду приключений поисходивших здесь , не каждому монаху и мерянину токого не в жиснь неиспытать .

Отче открыл свой сидр ище раз улыбнулся в сидоре были деньги ...нет деньжищи очень много ." Самый богатый поп хе-хе" подумал он ,но с собой неунесешь ,надобно схроны сделать.


.....дорисовав карту и поставив как на пиратской карте крестики .
- прям Джек воробей прости господи ))

Убрав лопату и замаскеровав очередной схрон он направился к кардону ...


В прицеле был уже этот хренов поп и небыло нечего проще убить его.
"вот.. вот... щас его завалю.. и все Карта моя" думал снайпер..
.- БЛЯ!!! че захрень !! где он!!
но утрений туман скрыл его рясу....

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

- Вы понимаете, что без результатов эта экспедиция будет для вас последней! - старик-профессор бушевал, казалось, что даже воздух вокруг него наполнился кристаллами льда.

 

"Ничего, сейчас наш старик выпустит пар, и можно будет поговорить. Если начал с условий, значит, все уже уладил". Ромашкина молча рассматривала пресс-папье на столе.

 

- Вторая экспедиция подряд, и никаких существенных результатов! Вас и в прошлый-то раз послали только потому, что, как руководитель экспедиции, вы по итогам предоставили идеально составленные отчеты по всем работам экспедиции. Но им мало идеального бюрократа! Им нужен ученый, который выдает результаты! - На этих словах Ромашкина криво усмехнулась. Эта волокита по оформлению всевозможных отчетов отнимала половину всего ее времени экспедиции и как раз больше всего отвлекала от получения результатов. Но таков был ее характер. Даже оформление бумажек она не могла делать как попало. В конце концов, именно с этими отчетами работают потом ученые здесь, "на большой земле".

 

Вячеслав Павлович, «наш старик», как по-доброму называли его между собой все подопечные за отеческое отношение к ним, грозно подошел к окну и замолчал.

 

«Ну вот, сейчас он отойдет».

И правда, через полминуты гробовой тишины его плечи опустились, воздух растаял, и сам он стал как будто меньше и еще старее.

 

- Юлечка, ну ты же понимаешь, что я верю в тебя и в твою работу, - уж негромко и с хорошо ей известной отеческой интонацией сказал он, повернувшись к ней. - Я понимаю, что невозможно каждый раз выдавать открытия на заказ. После того оглушительного успеха с изучением временнЫх аномалий они должны были дать тебе кредит доверия на полжизни вперед. Понятно, что после такого открытия требуется огромная куча времени на нащупывание новых ниточек среди всей этой кучи необработанных данных. Но это мне понятно. И тебе. И всем, кто по-настоящему занимается наукой. Но тем, кто сидит в руководстве, а особенно тем, кто занимается финансированием, на это наплевать. Им нужен результат, и всё. А самое страшное для нас то, что вокруг них крутятся сотни кандидатов из других институтов, которые обещают им решить все проблемы человечества сразу, и для этого им и нужно-то только один эксперимент в Зоне провести. И никого не научило то, что сотни таких же энтузиастов либо с треском проваливались, не получив вообще никаких результатов, либо, еще хуже, складывали свои жизни на алтарь науки, не до конца понимая, куда попали. Я сделал для тебя все, что было в моих силах, но получил только это условие. Либо ты сделаешь новое открытие, либо двери в Зону перед тобой закроют навсегда.

 

- Результаты будут, Вячеслав Павлович. В этот раз будут, я уже нащупала эту ниточку, просто в прошлый раз мне не хватило времени, чтобы ее распутать. Но в этот раз я ее распутаю, чего бы мне это ни стоило.

 

Вячеслав Павлович нахмурился.

- Только давай без глупостей. Для меня самого познание мира и научные результаты являются главной целью жизни. Но хорошие и полезные результаты в крайнем случае можно получать и тут, на большой земле. Твоя голова принесет миру гораздо больше пользы, пока остается на плечах. Даже за пределами Зоны. Так что ты уж смотри, не рискуй. А то знавал я этот самоуверенный блеск в глазах. Не пообещаешь беречь себя – сам отзову твою кандидатуру на эту экспедицию.

 

Ромашкина улыбнулась и тихо сказала:

- Не волнуйтесь за меня, Вячеслав Павлович.  Со мной всё будет хорошо. Обещаю вам.

 

* * *

 

Вечером Ромашкина, закончив собирать очередную порцию вещей для экспедиции, выключила свет, села за рабочий стол и сняла салфетку с одного из прозрачных научных контейнеров. Комната озарилась тусклым зеленоватым светом, вскоре сменившимся на голубой. Этот предмет ни по каким правилам не должен был находиться тут. И узнай об этом кто-то из руководства, ее могли не только больше не пустить в Зону, но и вообще уволить из института за контрабанду. Но без него уже было невозможно ни работать, ни даже нормально жить, не подвергаясь жутчайшей депрессии, лишавшей жизнь красок и смысла. «Ломка», известная любому сталкеру, но вызывавшая скептицизм у ученых, которые не жили хоть несколько дней сами в Зоне.

 

Она взяла в руки контейнер и, закрыв глаза, с умиротворенной улыбкой прошептала:

- Результаты будут, Вячеслав Павлович. И, скорее всего, вам больше не придется никого просить послать меня в экспедицию.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
Все было готово для финального опыта. Обрывки информации о некоторых свойствах аномалий и артефактов, полученные частично от Темных, частично от Легенд Зоны, сложились в ошеломительную картинку, которая подтверждалась теоретическими рассчетами с неплохой вероятностью. Но это на бумаге, а в Зоне рассчеты на бумаге, не проверенные реальным опытом, стоят мало.

 

Хотя, одной этой теории уже достаточно, чтобы оправдать выпрошенную Вячеславом Павловичем командировку. Управляемый выброс - не шутка. Если удастся его осуществить, огромное количество опытов, проводящихся во время выброса, можно будет осуществлять не только когда Зона пожелает, но и по расписанию. К тому же, если научиться хоть частично управлять временем выбросов, это существенно увеличит безопасность как штатных, так и внештатных сотрудников. А значит, приведет и к некоторому удешевление расходов на пребывание экспедиций ученых. Да руководство танцевать будет, лишь бы получить такую возможность.

 

"А поэтому, нельзя документировать все расчеты. Что-то должно остаться только в моей голове," - Ромашкина уже давно усвоила правила этой бюрократической игры. Запишешь всё, не успеешь проверить сам - и в следующий раз проверять результаты пошлют другого, молодого, амбициозного и подающего надежды ученого, готового ради славы провести в том числе и не самые этичные опыты.

 

Экспедиция была запланирована на вечер этого дня. Казалось, что все готово: подходящая нестабильная аномалия найдена Темными, артефакты собраны, осталось подготовить приборы и найти соответствующего подопытного зомби.

 

Но приборы стали показывать приближение выброса. Не везет. Аномалия может исчезнуть, придется искать заново...

 

- Приближается группа из нескольких бойцов Монолита, - внезапно прервал размышления Ромашкиной один из охраняющих бункер военсталов. - Трое бойцов несут еще двоих своих раненых.

 

"Вот же приносит их черт под выброс всегда!" - Подумала она с неудовольствием. "Опять в бункере тесно будет: двое вольников, нас самих порядочно, еще этих пятеро". И Ромашкина отошла к своему столу просматривать список дел, необходимых для проведения опыта, в поисках того, на что может повлиять грядущий выброс, что нужно переделать и перепроверить.

 

Раненых монолитовцев положили на выделенные для этого носилки. Сопровождавшие их бойцы стали что-то рассказывать о том, что с некоторые их бойцы начинают вести себя странно, как будто подвергшись неизвестной болезни. Ромашкина пыталась переключиться на этот разговор, но мысли все время возвращались к предстоящему опыту. "Ну и ладно, Богородский с ними сам разберется". На всякий случай она окинула взглядом обстановку: пара охранников здесь, Вампир остался внутри закрытой для посторонних лаборатории, насчет Монолита предупрежден, отлично, значит, не все в одном месте. Хоть с Монолитом в последнее время и сотрудничали, но полностью доверять им нельзя.

 

Она задумчиво уставилась на прозрачный контейнер с Ночной звездой, стоявший на столе. Артефакт меделнно переливался разными цветами в затемненном помещении бункера. "Снова найти аномалию... Наверное, до вечера уже не успеем. Зараза... Придется переносить экспедицию на завтра". Взгляд Ромашкиной скользнул по столу и остановился на экране ноутбука, на котором Монолит показывал странное видео. Какие-то несвязные картинки. Аномалии, монстры... "Аномалии, надо найти аномалии... В Зоне много аномалий... Зачем мне нужна была аномалия? А-но-ма-ли-я... Какое смешное слово. Что я здесь делаю?" Каким-то непостижимым образом Ромашкина сумела поднять взгляд от монитора. Мысли путались как во сне, двигаться было невозможно. Рядом с ней стоял военстал, которому боец Монолита вкалывал какую-то сыворотку. "Что-то не так... Не важно, аномалия, нужно найти аномалию".

 

Один из вольных сталкеров, сидевший дальше всех, почуял неладное и набросился с ножом на монолитовцев, но их-то трое. Другой вольник не знал, кому помогать, и набросился на своего же. Второй военстал, как назло, тоже решил заглянуть в ноутбук, и стоял зазомбированный. "Любопытство нас и погубит," - все-таки смогла подумать Ромашкина, но без волнения, скорее, с интересом. В этот момент монолитовец вколол сыворотку и ей, и приказал смотреть в монитор. Этому приказу невозможно было сопротивляться. Но почему-то, так же невозможно было сопротивляться желанию взять в руку контейнер с артефактом.

 

Из-за запертой кодовым замком двери лаборатории появился Вампир, держа одну руку в кармане. В следующую секунду нож монолитовца уже торчал из его груди. Из последних сил он нажал на кнопку передатчика, которую держал наготове в кармане. Бункер за секунду заволокло едким дымом, исходящим из отверстий в потолке и стенах. Когда клубок дыма добрался до дальнего угла, где стояла незагашенная горелка, мелькнула вспышка, и всё закончилось.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
Яркий свет пробивался сквозь веки. "Кто додумался включить свет, дайте поспать, наконец". Но свет все горел и мешал спать. Наконец, стали появляться другие мысли: "кто я", "где я, и "какой сегодня день". "Кажется, надо было найти аномалию, а я тут сплю". Ромашкина тут же пришла в себя и почувствовала боль во всем теле. Она застонала. Удалось открыть глаза. Белый потолок, стандартные люминисцентные лампы. Вместе с ощущением боли во всем теле они недвусмысленно намекали на то, она в больнице.

 

Опустив взгляд ниже, она увидела сидящего на краю кровати маленького седого человека. Вячеслав Павлович смотрел на нее внимательно.

 

— Да, ну и устроили же вы переполох. Помнишь, что произошло? — На его лице появилась легкая сочувствующая улыбка.

 

— Не очень. Приближался выброс, пришел монолит, потом — не помню.

 

— А потом кто-то из вас нажал на кнопку самоуничтожения бункера.

 

В мыслях Ромашкиной появился образ Вампира с рукой в кармане. И сразу же вспомнились в деталях все предшествовавшие события: и монолитовцы с сывороткой, и экран ноутбука.

 

— Вот же чёрт... Они нас, кажется, зазомбировали.

 

— Ага. Мы посмотрели запись с камер наблюдения, которые успели записаться на защищенный диск.

 

— Но тогда... Почему я еще жива? И что с остальными? Богородский, Вампир — что с ними?

 

— Они тоже выжили. И это, на первый взгляд, самое странное. Вы пережили и ядовитый газ, и непреднамеренный взрыв этого газа. А у Вампира еще и ножевое ранение в грудь было. И каждого спасла своя случайность. С кого начать? Или ты сейчас не в состоянии все это слушать?

 

— Не в состоянии. Чувствую, что могу отключиться в любой момент, — язык еле ворочался, да и слова с трудом подбирались, — Но если теперь не расскажете, то я точно умру. От любопытства.

 

— Нет, это было бы слишком жестоко. Ну что ж, расскажу, только вначале — возьми вот это, — и Вячеслав Павлович протянул небольшой серебряный медальон на цепочке.

 

Левой рукой, которая почти не болела и была меньше перевязана, Ромашкина взяла медальон: небольшой изящный серебряный цветок, похожий на астру. Чувствовалось, что внутри цветка есть полость, и она не пустая. Странно, но стоило только взять его в руки, как боль стала утихать, и почувствовался небольшой прилив сил. Вопросительный взгляд, адресованный Вячеславу Павловичу, не остался без ответа.

 

— Контейнер с Ночной звездой я не смог бы сюда пронести — не положено, — ответил он, ухмыльнувшись, и замолчал.

 

— Так вы знали про него?

 

— Догадывался. Я сам был в Зоне, ты же знаешь. Среди первых ученых, которые поехали в Зону после того первого аномального выброса. Проходит несколько экспедиций, и тебя перестает "отпускать" на "большой земле". Когда я перестал ездить в экспедиции, то через некоторое время понял, что не могу больше просто так. Вот и нашел умельца, — Вячеслав Павлович снял с пальца свое довольно широкое золотое обручальное кольцо. Только присмотревшись, можно было заметить с внутренней стороны небольшую полость, в которой поблескивали серебристые кристаллики - видимо, осколки грави.

 

— Но в твоем случае помогла не только догадка. Я догадывался, что у тебя есть артефакт, но не знал, какой именно. Мне помог отчет спасательной экспедиции. Когда расчистили завал и обнаружили тебя, в твоей руке обнаружили Ночную звезду. Ты держала ее без перчатки.

 

— Но у меня никогда не возникало даже мысли о том, чтобы взять артефакт голыми руками!

 

— Возможно, когда тебе вкололи монолитовскую сыворотку, ты перестала контролировать свои действия, и тут уже сказалось влияние Зоны. Но не беспокойся, тебя уже несколько раз проверили, все чисто. Даже более того, хотя экспедиция прибыла буквально через два-три часа после взрыва, в отчете твои травмы описаны как начинающие заживать, а в обычных условиях для этого должно было пройти несколько дней в подходящих клинических условиях.

 

Ромашкина с опаской посмотрела на медальон, который держала в руках. Действительно ли она сама контролировала свою жизнь последнее время, или все ее действия были направлены на то, чтобы попасть в Зону и остаться там, подчиняться ее воле?

 

— А что помогло остальным? Тоже артефакты?

 

— Нет. Тот газ, пару глотков которого вы успели вдохнуть до взрыва, в небольших количествах действует как общий наркоз. Чуть больше - и вы бы больше не очнулись. Но того количества хватило, чтобы ваша жизнедеятельность замедлилась настолько, что даже с серьезными травмами вы дотянули до прилета спасательной экспедиции. Было, конечно, еще множество мелких счастливых случайностей, все уже и не припомню, да и не важно это, ты же сама понимаешь.

 

Ромашкина медленно задумчиво кивнула.

— Зона хранит своих любимчиков.

 

— Именно. Только это как раз и пугает. Не всегда она дает своим любимчикам возможность выбора. Возможно, тебе как раз предстоит его сделать. Слишком уж похоже. Тебе ведь осталось совсем немного до практического подтверждения своих расчетов?

 

— Да. Последний эксперимент.

 

— Последний эксперимент, — эхом повторил Вячеслав Павлович, глядя куда-то в пустоту, и медленно продолжил, будто вспоминая. — Эксперимент, сорвавшийся в последний момент, и надо решить, ехать ли снова и закончить его любой ценой, или отступить, и оставить Зону насовсем. Потому что вернуться оттуда еще раз больше не сумеешь...

 

Ромашкина долго молчала, обдумывая, то, что сказал Вячеслав Павлович, вертя в руках медальон. Он озвучил словами те смутные догадки и подозрения, которые терзали ее перед этой экспедицией. 

 

— Вы выбрали отступить? — наконец спросила она, понимающе глядя на своего куратора.

 

— Как видишь. У меня жена была, сын маленький. Выбрал обычную жизнь. Не могу сказать, что жалею. С женой живем душа в душу, сын в университете уже. Сам вот тоже, целый и невредимый, здоровье отличное для моего возраста. Только нет-нет, да и кольнет что-то внутри, и задумаюсь, вертя на пальце кольцо, что могло бы со мной быть, если бы решил по-другому. Наверное, сгинул бы уже давно там. Но, может, хотя бы на миг прикоснулся к тайне, познал бы ее.

 

Вячеслав Павлович замолчал, сжав губы. Глаза его горели, лицо приняло хищное выражение, как будто он прямо сейчас был готов вскочить и броситься в Зону, забыв обо всем, на поиски своей тайны.

 

Ромашкина тоже молчала, прислушиваясь к силе, идущей от медальона. Ей еще предстоит сделать выбор. Решится ли она получить на свои вопросы ответы, цена которым — жизнь?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
Наконец, Вячеслав Павлович глубоко вздохнул, чуть улыбнулся и нарушил напряженную тишину.

 

— Кстати, ты помнишь сталкера с позывным Волчар, который находится в нашем списке особо ценных внештатных сотрудников?

 

— Конечно. Что с ним?

 

— Вы давали ему нашу экспериментальную сыворотку?

 

— Да. Вместе с антирадом. Он и не заметил.

 

Вячеслав Павлович помолчал.

 

— С ним что-то случилось? Сыворотка не сработала? — с тревогой спросила Ромашкина.

 

— Вроде и сработала, но до эффективности "сборок" нам еще работать и работать. У него пулевое ранение головы, очень тяжелое, но, с учетом вовремя прибывшей помощи, не смертельное.

 

— Расскажите подробнее, что произошло.

 

— О, это очень странная история. Через день после вашей экстренной эвакуации в районе ЧАЭС произошла перестрелка с участием нескольких группировок. В результате по сталкерской сети пришло несколько некрологов, в том числе и о Волчаре.

 

— Опять его понесло на Монолит. Вот ведь всегда найдет на свою... голову приключений.

 

— Да уж. Но буквально через час после этого группе ученых и сопровождавших их военных сталкеров, которая экстренно прибыла вместо вашей экспедиции, по защищенному каналу связи пришло указание взять самого опытного медика базы и срочно выдвинуться в указанную точку с реанимационным набором, а также набором лекарств и перевязочных средств в расчете на две недели перевязок одному человеку. Было указано, что человек ранен в голову и находится в коме. Также был указан номер секретной директивы, который используется для спасательных операций особо важных персон, в список которых не то что внештатные сотрудники, но даже и некоторые штатные сотрудники Янтаря не входят.

По прибытии на место, спасательная группа обнаружила пять ничего не понимающих вольных сталкеров, Болотного Доктора и тело Волчара, на первый взгляд бездыханное. В этой же точке находилась аномалия Оазис, которую так редко удается отыскать.

Как позже выяснилось, на ПДА четверых из присутствующих сталкеров пришло сообщение с указанием забрать весьма тяжелый груз из одной точки, и очень срочно, но с соблюдением всех мер безопасности, доставить в другую. На указанном месте нахождения груза они и нашли Волчара, после чего им пришло сообщение из Бара, что на их имя открыт счет на немаленькую сумму, который будет удвоен в случае успешного выполнения задания.

Пятый из присутствующих сталкеров так же получил сообщение на ПДА, но уже с указанием найти и привести Болотного Доктора в указанную точку.

Несмотря на то, что врач из спасательной экспедиции и охранявшие его военные поняли, что никто из Центра спасательную директиву не посылал, и это был взлом сети, необходимая помощь Волчару была оказана, после чего он, с запасом лекарств и перевязочных материалов был оставлен на попечение Болотного Доктора.

 

— Да, загадочная история. Хотя, я догадываюсь, кто был тот неизвестный благодетель, взломавший нашу сеть, — Ромашкина помолчала. — Надеюсь, ученым, разрабатывающим сыворотку, доложено о ее практически нулевой эффективности, ведь Волчара спасла лишь счастливая случайность?

 

— Доложено. Они пересматривают все свои расчеты. Но мы уже обсуждали счастливые случайности. Думаю, ты понимаешь, что сыворотка тоже была неотъемлемой частью этой счастливой случайности?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

— Выброс через три минуты!

Голос Ромашкиной, несмотря на ситуацию, прозвучал ровно и даже чуть торжествующе. Эксперимент удался. Все расчеты были верны. Набор артефактов правильный; нужное место найдено с помощью Темных, стоявших теперь рядом и наблюдавших за экспериментом; предположение про активизацию реакции человеческой мозговой активностью оказалось верным, а главное — прибор, проецирующий запись подходящей мозговой активности в тело зомби, сработал отлично, несмотря на то, что это было первое его испытание. Все прошло идеально.  Но это и настораживало. Редко что в Зоне проходит идеально. Если только оно не угодно самой Зоне…

— Надо убираться отсюда в ближайшее укрытие! — Волчар, готовый ко всем неожиданностям, сверился с картой и уверенно махнул рукой в сторону, — Переждем на базе Свободы.

Военстал, сопровождающий группу, напрягся, но активно возражать не стал. Во время выброса имеет смысл «забыть» про официальные отношения с группировкой, особенно, если личных претензий нет. Законы выживания в Зоне суровей любых уставов.

Через мгновение все уже были готовы двигаться и ожидали лишь Ромашкину, все еще держащую в руке прибор, фиксирующий показания всевозможных датчиков.

— Я остаюсь, нужно снимать показания до конца, — негромко произнесла она, и в тот же момент быстрым движением вколола военсталу содержимое шприца, зажатого в другой руке.

— Я не могу допустить… — начал было он, но вдруг покачнулся и схватился руками за голову.

— Прости за возможные побочные эффекты, но я не хочу, чтобы ты отвечал за мою самодеятельность своим служебным положением. Борода, Волчар, доведите его до укрытия, пожалуйста!

Сталкеры на мгновение застыли с открытыми ртами, но уже через секунду подхватили военстала.

— Юлия Владимировна, с вами ведь точно все будет хорошо? —  с искренним волнением спросил Волчар, уже делая первые шаги в сторону базы Свободы.

— Просто поверь, что я делаю то, что нужно, Волчар.

— Хорошо, удачи! — крикнул он, уже уходя быстрым шагом и уводя на пару с Бородой едва держащегося на ногах военстала.

Ромашкина проводила их взглядом и повернулась к тройке Темных, дружелюбно и внимательно  рассматривавших ее, как будто это они теперь были исследователями.

— Ну что ж, я сдержала обещание. Вы видели весь процесс и теперь знаете, как вызвать выброс.

— Да, мы в расчете. И, кстати, — добро пожаловать в Зону, — с ухмылкой ответил один.

 Это прозвучало весьма зловеще, но Ромашкина лишь усмехнулась. Она достала из чемоданчика пробирку с припасенной экспериментальной эссенцией из Ночной звезды, которая, по ее расчетам, должна была помочь пережить выброс, и взглянула на небо. Прямо над ними быстро формировались светящиеся изнутри бордовым светом тучи, часто прорезаемые вспыхивающими молниями, и расползались по всей Зоне.

— Внимание всем! Передает Янтарь! До выброса две минуты! Всем срочно найти укрытие! — из общего радиоканала раздавался знакомый голос профессора Богородского.

Потом тот же голос раздался на выделенной частоте экспедиции:

— Юлия Владимировна, ответьте Янтарю! … Юлия Владимировна, выйдите на связь! Срочно ищите укрытие!

Ромашкина взяла рацию и несколько секунд разглядывала ее, формулируя то, что она хотела сказать.

— Дмитрий Александрович, если я не вернусь, руководство Янтарем переходит к вам. Соответствующий документ лежит у меня на столе в синей папке.

— Что!? Юлия Владимировна, срочно в укрытие! Какого… — профессор запнулся, и в следующее мгновение Ромашкина с грустной улыбкой выключила рацию.

До выброса оставалось еще полминуты, но вдруг, будто обещание новой жизни, на несколько секунд ее восприятие обострилось, а сознание прояснилось, забыв обо всех тревогах. Всем своим существом она ощутила законы равновесия, благодаря которым жила Зона. Она почувствовала исключительную гармонию в рисунке расположения аномалий вокруг нее, в том, как они дают выход скапливающейся в Зоне энергии. То, что искала она во всех своих многочисленных исследованиях и экспериментах, теперь открылось ей в непосредственных ощущениях, и это было невозможно передать ни словами, ни формулами.

Восторг, не сравнимый ни с чем в ее предыдущей жизни, охватил ее. Она открыла пробирку с эссенцией и, глядя в восхитительно бушующее небо,  почти крикнула: «Да!» — и залпом выпила содержимое.

А потом ей показалось, что мир вокруг нее взорвался и разорвал ее на куски, чтобы потом собрать из них того, кем она должна стать.

 

 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Пожалуйста, войдите для комментирования

Вы сможете оставить комментарий после входа



Войти сейчас

×