Девочка с Джекхаммером

[Боец Ромашка 141]

Все рассказы основаны на реальных событиях, практически ни одного диалога не придумано. Позывные всегда меняю, кроме своего.

В цикле 12 рассказов, если первый зайдет - выложу остальные, если нет - пусть просто болтается как история появления в Зоне.

 

Лесной Царь

«Дитя, что ко мне ты так робко прильнул?» —
«Родимый, лесной царь в глаза мне сверкнул:
Он в темной короне, с густой бородой». —
«О нет, то белеет туман над водой».

Гете/Жуковский, «Лесной царь»

 

Прохлада кондиционера приятно обдает кожу после ласкового солнышка улицы. Я закидываю сумочку на полку и удобно устраиваюсь на мягком кожаном сиденье микроавтобуса, следя из-за темных очков, как салон медленно заполняется людьми. Все переговариваются взволнованно, весело, предвкушая захватывающее времяпрепровождение.

- Вы слышали? Говорят, там видели снежного человека…

- Да ну, бросьте, пиар это все, надувательство… Только денег срубят…

- Так я и знала –опять фотоаппарат забыл зарядить! Бестолочь…

- Ниче, буду фоткать на телефон и сразу постить…

Человек в камуфляже, похожий на вышибалу ночного клуба, упирается локтями в спинки сидений и нависает над щуплым очкариком, который собирался фотографировать:

- Агащаз - «постить». Разрешение на фотосъемку согласовано? Нет? Свободны.

- А что это вы мне хамите, уважаемый? Я, между прочим, этой поездки полгода ждал, а уж какие у вас расценки…

- Не нравится – идите в другое место, - «вышибала» говорит тихо и подчеркнуто-вежливо, но все равно его голос заставляет очкарика съежиться. А здоровяк делает эффектную паузу и заканчивает: - Правильно. Других мест – нету. Поэтому либо сюда и не выделываемся, либо дуйте обратно в город и забудьте сюда дорогу. Тем более, что мобильники в Зоне можно просто выкинуть. Годятся только чтобы гвозди забивать.

Он оглядывает микроавтобус.

- Ну что, больше желающих остаться нет?

Пассажиры молчат. Меня сильно коробит его тон, но молчу и я. Слишком сильно мне хочется добраться туда, о чем я только слышала в обрывках разговоров, когда приходила на работу к дяде. Увидеть. 

Что именно увидеть – я и сама еще толком не понимаю. Об этом загадочном месте ходят самые разнообразные слухи. От «людей с песьими головами» до несметных сокровищ, лежащих прямо на поверхности земли. И все это я скоро увижу собственными глазами!

Тихая, приятная музыка в наушниках отвлекает меня от галдежа в салоне. Пока смотреть не на что, и я сижу, прикрыв глаза, и понимаю, что мы тронулись, только по вздрагиванию микроавтобуса. Моя рука автоматически тянется к ремню безопасности, который на удивление оказывается рабочим. Протискивающийся мимо «вышибала» довольно бесцеремонно задевает мое плечо, я открываю глаза. Он замечает, что я пристегнута, и усмехается. Я отворачиваюсь.

Когда я снова открываю глаза, я вижу, что пейзаж изменился. исчез яркий солнечный свет, небо закрыто плотной завесой туч. Мы едем по узкой - двум машинам не разъехаться- дороге, положенной по высокой насыпи. По обеим сторонам- бетонный забор, поверх которого, как будто стараясь освободиться, лезут ветки елей. Странного цвета, будто припорошенные серой пылью. Она летает и в воздухе, висит еле заметным сквозь стекло туманом. 
Я качаю головой: черт же дернул нарядиться во все белое! А вдруг эта штука заразная? И я впервые за сегодняшний день ощущаю острый холодок страха. 

- Скажите, ведь мы… не первая ваша группа? – словно откликаясь на мои мысли, спрашивает из глубины салона капризный женский голос, и я понимаю, что обеспокоена не я одна. – Там… не опасно?

Страх мгновенно протискивается в салон микроавтобуса и, как невоспитанный пассажир, по-хамски занимает все свободное пространство, бесцеремонно толкаясь и сопя всем в лицо. Водитель же просто игнорирует реплику дамы, как будто и не слышал. Наверное, привык. Интересно, а ему приходилось бывать в Зоне? В других обстоятельствах я бы спросила его об этом, но сейчас я, разумеется, молчу.

Налетает порыв ветра, и пейзаж окончательно теряет какую-либо приветливость. Водитель гонит машину довольно быстро, нас то и дело подбрасывает на ухабах. «Ездок оробелый не скачет, летит…» - вспоминаются мне слова из стихотворения «Лесной царь», когда-то сильно пугавшего меня в детстве. Я всматриваюсь в проносящуюся за забором темную чащу, и мне чудится, что из ее глубин на меня и правда смотрит нечто могущественное, потустороннее и очень злое. Гул ветра перекрывает шум мотора и врывается в мозг помимо моего желания, помимо здравого смысла: «Неволей иль волей, а будешь ты мой…»

Резкий женский вопль в передней части салона прерывает мое оцепенение. Я наклоняюсь в проход, пытаясь увидеть, что так напугало пассажирку, но тут же дикая, страшная сила дергает меня обратно, к окну. Как в замедленной съемке я вижу, что пассажиры слетают с мест, бестолково растопырив руки, пытаясь удержаться и не находя опоры. А микроавтобус почему-то находится уже поперек дороги... и за стеклом, в сантиметрах от моего лица, проплывает жуткое чудовище: похожее на лягушку, но гигантское, выше человеческого роста, с шестью лапами, четыре из которых угрожающе и даже как-то удивленно вскинуты в воздух, и оскаленной пастью, усеянной окровавленными треугольниками зубов. Черные, пустые, бездонные глаза равнодушно глядят на меня, а затем сокрушительный удар напрочь лишает меня и зрения, и слуха.

Мне кажется, что я открываю глаза уже в следующую секунду, но это не так. Стало гораздо темнее, накрапывает дождь. Я лежу на спине, голова повернута набок, вокруг шевеление и громкие крики: истеричный женский и озлобленный мужской. Сильно болит шея – видимо, дернуло при ударе, и ключица там, где в нее ударил спасший меня ремень безопасности. Придерживая руками голову, я с трудом приподнимаюсь. Кричит та самая женщина, которая ссорилась со своим спутником из-за фотоаппарата. Сейчас он лежит неподвижно, как и большинство пассажиров.

Военный из сопровождения коротко размахивается и несильно бьет женщину по щеке. Она наконец замолкает.

- Прекрати орать! – он говорит коротко – явно привык отдавать приказы. – Собирайся. Ночевать здесь нельзя, и помощи ждать неоткуда, надо пробираться на станцию. Его взгляд падает на меня. – А, и ты очухалась. Повезло. Идти можешь?

- Наверное… - выдыхаю я, во рту мерзкий вкус желудочного сока, - вероятно, меня рвало. – А… что случилось?

- Не твоего ума дело! – отрезает военный, но я прослеживаю его взгляд на водителя, который сидит поодаль, обхватив лицо руками и покачиваясь, потом вижу неподалеку пролом в заборе и вспоминаю… но если даже один из местных монстров заставил потерять самообладание взрослого мужчину… что будет, когда придут ОСТАЛЬНЫЕ?

Военный деловито хватает за плечи плачущую женщину и рывком ставит ее на ноги. Я предпочитаю подняться сама. Все тело болит, но кости, к счастью, целы. Рядом со мной стоит еще один пассажир, мужчина, его правая рука висит на загнутой к верху поле рубашки, - видимо, сломал или вывихнул. Водитель тоже вскакивает и делает шаг по направлению к нам.

- А ты-то куда собрался? – осаживает его военный. – Ты за транспорт и пассажиров ответственный, - его слова звучат как-то по-особенному весомо, хотя он очевидно старается сохранить спокойный тон. – Вот и оставайся, охраняй имущество. Потом за каждую запчасть с тебя спросим.

Лицо водителя сереет от страха. 

- Это как же…? – сдавленно бормочет он, оглядывая пассажиров, словно ища поддержки. – У меня и оружия-то нет… Одна монтировка…

Военный ничего не говорит, а только смотрит на него тяжелым взглядом и отворачивается.

- Вы же оставляете его на смерть! – не выдерживает мужчина с перевязанной рукой. – Скоро ночь, а здесь все в крови…

- С каких это? – сквозь зубы цедит военный. – Закроется в своем мЭрсЭдЭсе и будет спать как младенец! – Он пару секунд молчит и добавляет: - А кто скажет, что будет не так, - составит ему компанию. 

Он вынимает пистолет и демонстративно щелкает предохранителем. Водитель скорчивается у перевернутого автобуса. У меня нет сил смотреть в его сторону, и мне стыдно за то, что я иду с уцелевшими - но мне очень хочется, чтобы это побыстрее кончилось. Вырваться из владений Лесного Царя, забыть этот ужас и вернуться в нормальный мир.

Мы пролезаем через пролом в стене и медленно бредем напрямик под темными елями. Военный объясняет, что по дороге идти еще около двадцати километров, а через лес всего семь, и преувеличенно бодро заявляет, что мутантов – так называются местные звери, - здесь быть не должно. Я не знаю, видел ли кто-то, кроме меня, ту тварь, из-за которой водитель не справился с управлением, но понимаю, что спорить бесполезно. В конце концов, мне могло и показаться…

Мои сомнения разлетаются в прах сразу и полностью, когда наш предводитель вдруг напряженно озирается, услышав какой-то звук, неразличимый пока для нас. Но через пару секунд и мы слышим что-то вроде громкого шипящего ворчания – сразу и отовсюду. Мы бросаемся врассыпную, военный начинает стрелять, но уже буквально после пяти выстрелов я слышу крики и бегу еще быстрее. Инстинкт самосохранения гонит меня дальше и дальше, пока я не понимаю, что я совершенно одна. 

Первая мысль – надо вернуться к автобусу. Действительно запереться там и ждать помощи. Но дорога не выглядела сильно оживленной, стекла в автобусе, скорее всего, побило, а главное – кто вообще сказал, что помощь придет? Во-первых, военные наверняка будут пытаться до последнего скрывать сам факт того, что в Зону возили людей, а во-вторых – кто вообще будет меня искать? С дядей мы практически не общаемся, он может и не хватиться меня, других родственников у меня нет, подруги – из числа тех, с кем можно сходить на модную премьеру и выпить чашку шоколада во французской кондитерской… и до следующей такой встречи мы, откровенно говоря, и не вспомним друг о друге. Значит, надо спасаться самостоятельно.

Я прикидываю направление, в котором мы шли. Внимательно разглядываю деревья, с какой стороны больше веток… с какой стороны мох… до этого я читала об этом только в книгах, да и действуют ли здесь обычные законы природы? И вообще, кто сказал, что нас действительно вели на станцию? Я вдруг понимаю, насколько легче было бы просто пристрелить нас в лесу и вообще скрыть все следы этой поездки. Меня начинает бить дрожь, и я почти физическим усилием запрещаю себе об этом думать, понимая, что иначе я просто сяду на землю и больше никуда не сдвинусь. А мне надо идти.

Я не знаю, сколько проходит времени – полчаса, или час, - но я слышу невдалеке хруст веток и хрюканье. Я замираю, надеясь, что очередной монстр пройдет стороной, но мне не везет. Хрюканье все громче, все нетерпеливее, вот уже шуршат кусты метрах в пяти от меня… но кабан неожиданно меняет траекторию и бежит назад. Я даже не успеваю его увидеть, и только по следам крови на кустах понимаю, что его кто-то ранил, причем издалека. Неужели я все же вышла к людям?

И точно, присмотревшись, я вижу за деревьями оранжевый огонек. Подойдя ближе, я вижу, что это костер. Вокруг стоят люди, кто-то бегает, кто-то роется в больших деревянных ящиках. 

- Это станция? – обращаюсь я к мужчине в черной куртке, который никуда не торопится и явно командует остальными.

- Станция, что же еще! – в его голосе не слышится ни участия, ни приветливости. – Глаза раскрой – увидишь.

И действительно, совсем рядом возвышается освещенный навес, рядом с ним еще один костер, и снова люди. Значит, я выбралась? Но какой это город? Впрочем, неважно.

- Мне нужна помощь! – пытаюсь объяснить я. – Там страшная авария… погибли люди…

Кажется, совершенно не слыша меня, человек сует мне в руки свернутую застиранную военную рубаху и ржавый пистолет:

- Проходи, не задерживай… - он указывает на навес. – Там разберутся. А про тех, кто был с тобой, - забудь. Им никто и ничем помогать не станет. Да и не поможешь им уже…

Почти наощупь я взбираюсь по шаткой железной лестнице. Здесь людно, но я слишком напугана, чтобы снова обратиться к кому-то за помощью. Впрочем, скоро выясняется, что в этом нет необходимости - меня грубо хватает за рукав какой- то хмырь в куртке с капюшоном.

- Ишь ты, какую цацу прислали! - он ухмыляется, показывая коричневые обломки зубов. Я в ужасе отшатываюсь, но сзади напирает толпа, почти прижимая меня к нему. Меня обдает вонью перегара и давно не мытого тела, я сглатываю. Только бы снова не вырвало! 

Не выпуская моего плеча, хмырь поворачивает меня туда-сюда, оглядывая липким, отвратно-деловитым взглядом стеклянистых глаз, удивительно похожих на глаза давешнего зеленого чудовища. 

- Сбыть бы тебя военным на развлекуху, да недосуг... Не до сук, поняла? - он раскатисто ржет над своей шуткой, но его никто не поддерживает, и он резко умолкает. - Короче, живи пока… - он выжидательно смотрит на меня, я выдерживаю его взгляд, но что сказать, не нахожу. - Че, и вот прям не знаешь, что делать? Да ни в жись не поверю! Ходют тут и ходют, твиногрызы, и каждому объясни, каждого прриголубь.... Санаторий, блин, из Зоны сделали!

Ужасная догадка вышибает меня из ступора.

- Как - из Зоны?! - я хватаю ртом воздух, и фразы получаются отрывистыми. - Мы что... В Зоне? Здесь же нет людей! Вы... С экскурсией? Как я?

Он секунду смотрит на меня пустыми, стеклянными глазами и снова разражается хохотом.

- Ага!!!! - он даже привизгивает от восторга. - Она самая, екскурсия! Ядреная такая! Мало не покажется! Полный фарш! - он так же резко, как и в прошлый раз, перестает смеяться и, наклонившись ко мне, рычит: - А теперь вали отсюда, трололо недоделанное, пока я цензора не позвал... Думал, и правда баба, повелся... Ни стыда, ни совести, уже и в учебке пакостят....

Его слова возмущают толпу, меня оттирают от него. Ничего не понимая, я протискиваюсь на относительно свободное местечко у костра, перевожу дух. Он сказал - зона. На тюрьму не похоже, хотя контингент еще тот. Неужели я и правда в той Зоне, тайной, запретной? Тогда откуда здесь столько людей? Дядя ни разу ни словечком о них не обмолвился... 

Стенка платформы сплошь заклеена рекламой. Я всматриваюсь в разноцветные строчки, словно ищу ответы. Но содержание листовок только еще больше меня запутывает.

«Продам ГБ, УП, МП. Или сменяю на ПВ с доплатой»
«Провожу на Рябу. Недорого!»
«Кто скрысил БМ, лучше верни по-хорошему! Поймаю – твою бошку вместо медвецкой по квесту сдам»
«Ивент!»
«Эвент!»
«Если тебя кинули – тебе никто и ничего не вернет!»
«Исследовать Зону в одиночку тяжело. Вступай в клан!»

Я не собираюсь ничего здесь исследовать, но последнее объявление почему-то привлекает мое внимание, я отрываю его и прячу в карман только что полученной рубахи. Что же мне делать? Куда идти? 

Прямо рядом со мной слышится громкое щелканье затвора, я оборачиваюсь на звук и вижу фигуру, разительно отличающуюся от пестрой толпы у костра. Небольшого роста, в закрытом шлеме и новенькой броне цвета "мокрого асфальта", красиво облегающей женственные формы. Девушка! Значит, мой давешний собеседник ошибался, и здесь есть такие, как я? Тем временем она замечает меня и снимает шлем, по плечам рассыпаются удивительно чистые светлые волосы. Она смотрит на меня с легкой улыбкой. "Ко мне, мой младенец; в дуброве моей Узнаешь прекрасных моих дочерей..."

- Ничего себе, куда тебя занесло! - она кладет шлем рядом с собой и начинает что-то рассматривать на прикладе изящной винтовки неизвестной мне модели. - И как только рискнула?

- Я не... - я задумываюсь, как же ей объяснить, что я здесь не по своей воле, но она, похоже, не особо расположена к разговору. Тем не менее, она первое в этом странном месте существо, более-менее соответствующее моим представлениям о нормальном человеке, и я пытаюсь зайти с другой стороны: - А ты давно здесь?

- Да, уже почти полгода! - она явно гордится своими успехами, и я ее вполне понимаю, сразу вспомнив, что мои некогда белые джинсы порваны и перемазаны травой, а рубаха не по размеру и почему-то воняет бензином. Чтобы как-то преодолеть неловкость, я нащупываю в кармане листовку и говорю первое, что приходит в голову: - Ты одна или в клане каком-нибудь?

Она заливисто хохочет. 

- Кто?! Я?! Да ты что! Какой клан! Да ни за какие плюшки! - она успокаивается и серьезно взглядывает на меня. - И тебе не советую. 

- Почему? - не понимаю я.

- Ну, во-первых, - она загибает обтянутый поблескивающей тканью пальчик, - подумай, кому интересно нянчиться с нубом? С новичком значит, - объясняет она, видя мое недоумение. - Тты бегаешь быстро? А шкуры со зверей снимать умеешь? или ремонтировать оружие? 

Я качаю головой. До того, как попасть сюда, я даже в походы особо не ходила. Цивилизованные кемпинги серфингистов не в счет, да и бег на беговой дорожке вряд ли сравнится с тем, что требуется здесь. И стреляла я всего несколько раз в жизни, на стрельбище, в наушниках и защитных очках. Какой от меня толк?

- Ну и потом, - продолжает девушка. - Как ни крути, Зона - мужской мир. Здесь пьют спирт, разговаривают матом и обсуждают сиськи. А женщина и сама ничего этого делать не будет, и мужикам будет неловко. Возможно, они даже ничего не скажут, но мы... - она смотрит на меня и поправляется: - ТЫ явно будешь им в тягость. Женщинам здесь не Место! - она встает и, снимая оружие с предохранителя, заканчивает монолог: - если они, конечно, не такие прожженные сталкеры, что могут бегать в одиночку. Ну, удачи, дорогая!

Она уходит в ночь, а я все никак не найду в себе сил отойти от костра, обдумывая ее слова. Сталкер. Я помню это слово по книге и по фильму. Вот только почему-то с мягкого дивана чуть растянутая по горизонтали на широком экране акварельная картинка Тарковского выглядела совсем не так, как то, что я вижу сейчас. Да и мне далеко не то что до Рэдрика Шухарта, - даже до изящной, уверенной сталкерши, с которой я только что разговаривала. А ведь она права! Я вспоминаю еще один известный фильм, к которому с легкой руки недопереводчиков приклеилось название "солдат Джейн", что там говорил герой Вигго Мортенсена, показывая на захлебывающуюся кровью героиню, которую зовут совсем не Джейн, а Джордан: "Она всегда будет для вас слабым местом! Вы будете ее жалеть и защищать, пусть даже в ущерб боевой задаче!" Нет, уж чем-чем, а слабым местом я точно не буду! 

Я сминаю листовку и бросаю ее в костер, глядя, как исчезает в языках пламени треугольная эмблема.* Надо идти.

- Проходите, проходите, не создавайте тут... - пожилой мужчина в телогрейке и с фонарем ожесточенно жестикулирует, пытаясь направлять толпу. Впрочем, внимания на него никто не обращает, и он вздрагивает от неожиданности, когда я несмело обращаюсь к нему:

- Куда мне сейчас?

- Как куда? - он смотрит на меня как на идиотку. - Крыс стрелять, куда ж еще... Без этого не выпустят...

Выпустят? Куда? За периметр? Значит, отсюда можно уйти? Тогда кто все эти люди? Как можно находиться здесь по доброй воле? И почему для этого надо стрелять в каких-то крыс?

Я бреду за толпой, спускаюсь с противоположной стороны платформы. Становится все темнее, поток людей куда-то рассасывается, и я внезапно снова оказываюсь одна. Идти тяжело, на земле навалены стволы упавших деревьев, под ногами чавкает - на свои светлые замшевые "Оксфорды" я стараюсь вообще не смотреть. Кажется, еще чуть-чуть – и я увижу в буреломе страшные и притягательные глаза Лесного Царя…

Вдруг тишину разрывает истошный визг, и прямо у меня под ногами буквально из-под земли выскакивает... Нет, это что угодно, но крысой ЭТО не назовешь! Я никогда в жизни не боялась ни лягушек, ни змей, ни мышей, но это... Ростом с хорошего бульдога, с морщинистой розовой кожей без клочка шерсти, с метровым хвостом.... А зубы!

Я вскрикиваю и, напрочь забыв о пистолете, отшатываюсь назад. Впрочем, бегство мое на этом и оканчивается, и как бы ни хотелось мне рассказать о том, как я чудесным образом обрела самообладание и расстреляла все, что движется - на самом деле все, конечно, выходит не так. Я попросту налетаю спиной на препятствие - теплое, пружинящее... Живое???

Понимая, что меня сейчас с большой вероятностью просто сожрут, я не нахожу в себе сил обернуться. И тут же запоздало осознаю, что в момент столкновения, довольно-таки ощутимого, я отчетливо услышала сдержанное, но вполне человеческое "Ы!". Значит что? Выстрелит в затылок? Отпихнет и пойдет своей дорогой?

- Чего стоим, кого ждем? - голос низкий, глуховатый, но вроде бы даже веселый и совсем не насмешливый. С этими словами мужчина быстро выбрасывает вперед, сбоку от меня, руку с таким же ржавым пистолетом, как мой, и ловко, уверенно, убивает крысу выстрелом в голову. 

- Там темно! - выкрикиваю я в приступе невесть откуда взявшейся агрессии - вероятно, так решил наконец проявиться страх. - Я ничего не вижу... И крысы! 

- Так хорошо же, что крысы, - невозмутимо говорит незнакомец, тактично не замечая моей истерики. - Как по заказу респанулись, искать не надо... - он отстраняет меня и убивает еще одну. На меня летят кровавые ошметки, я морщусь, но уже больше машинально - странным образом меня это уже не так пугает, как еще пять минут назад. - А что темно- так ночь тут. Щас, по-шурику отстреляем, и на вокзал...

Связь крыс и вокзала остается загадкой, но ранее не слышанный "шурик" вызывает у меня некоторое подобие улыбки, насколько это вообще возможно в моей ситуации. По правде говоря, я думала, что это совсем невозможно. Лесной Царь разводит руками и уходит обратно в чащу.

- Я все! - сообщает мужчина, успевший убить третью крысу, и первый раз за все время взглядывает на меня. - Так... - он уверенно берет мою руку с зажатым в ней пистолетом и передвигает на рукоятке мои ледяные, негнущиеся пальцы, - это сюда, этой рукой придерживай, мушка вот... О! Крыса! Щас подраню чутка... - он стреляет розовой твари в туловище, и она начинает бежать прямо на нас. Я нервно дергаю спусковой крючок - раз, другой, третий... Руки трясутся, я бестолково трачу заряды, но патрона с пятого зверюга все же ложится. Я вытираю со лба пот.

- Молодец! - говорит мой спутник настолько серьезно, что ему верю даже я. - пошли дальше, еще поищем... - и, видя, что я все еще медлю, не решаясь ему поверить, добавляет: - да не бойся ты! Если что - я рядышком...

Через три дня на торжественном построении перед милицией меня приняли в ряды того самого клана. Мой Зоновский "крестный" так и остался моим бронепоездом, учителем и замечательным боевым товарищем, дружбой с которым я горжусь и дорожу. 

Ту сталкершу я больше не встречала. Насколько я знаю, она уже давно не была в Зоне. Не знаю, удивилась бы она или нет, увидев меня снова. Не знаю, стала ли я "прожженным сталкером", но Судьба все же привела меня туда, куда сочла нужным. По наблюдениям, она делает так всегда. Спасибо ей. 

*как всегда, жизнь придумывает все за меня, и диалог со сталкершей передан почти дословно. Хотите верьте, хотите нет, но в реале между этим диалогом и дальнейшими событиями прошло два года.

1. Лесной царь.mp3

[Русвар 82]

Супер

[Боец Ромашка 141]

А вот уже более узнаваемый сеттинг и фактически ни одного придуманного диалога. Позывные как всегда изменены, но персонажи очень узнаваемые, особенно для участников событий :)

 

ЗАМЕТКИ НУБА - 2

Глава 1.
Дурная весть пришла поздно вечером, после долгого и в целом удачного дня. Я и не смотрела никогда на объявления, которыми по обыкновению щедро уклеена стена Бара. Работа… купля-продажа… всё стОящее обычно расхватывают еще на стадии устных переговоров, а уж если дошло до написанного объявления – пиши пропало, либо пытаются заслать куда-нибудь, куда контролер зомбаков не гонял, либо впарить нечто такое, за что потом пол-Зоны будет тебя знать как исключительно благодарную аудиторию, со всеми вытекающими последствиями. В общем, делать моему взгляду на той стене было совершенно нечего, как вдруг он зацепился за размашистые, написанные почему-то фиолетовым фломастером слова: «Пропал боец…». И я тут же вспоминаю это лицо. 

*** 

- Нет, ну это будет… однозначно НЕ АЙС!!! 
В Баре и так шумно, но этот особо громкий взрыв хохота заставляет меня удивленно вздрогнуть. Это зашла новая компания. Вольные, но у них и оружие на порядок круче моего, и экипировка… ну надо же! Они оживленно о чем-то разговаривают, шутят. Им нет никакого дела до неприметного нуба. А я вовсю рассматриваю и их, и остальную пеструю публику, сонно ковыряясь в тарелке с гречкой. Слово «Айс» то и дело всплескивается в общем гуле голосов, и я не понимаю, что оно означает, пока, наконец, один из новопришедших ветеранов-вольников не выкрикивает во все горло, приподнявшись, в сторону стойки: 
- Айс! Сигарет захвати! 
- Ага! – громыхает, как из бочки, устрашающего вида фигура с массой темных лохматых волос на голове, и я понимаю, что это позывной того самого возмутителя спокойствия, чей голос я слышала в самом начале. Айс… не Айс… чего только не придумают! 
От громких звуков голова начинает кружиться, а в желудке предательски култыхается тошнота. Черт, а я-то надеялась, что радиация, в которую я со своим нулёвым ПДА вляпалась двумя часами раньше, даст мне еще хоть немного времени. Украдкой кошусь на экранчик: ну да, так и есть, полоска радиации полная… в отличие от здоровья. Я отодвигаю тарелку: все равно еда не лезет, хоть выйду пораньше… может быть, успею. 
Резкий удар в спину едва не впечатывает меня физиономией в ту самую многострадальную кашу. Я оборачиваюсь – это лохматое чучело, которое называют Айсом, по дороге назад неловко повернулось и крепко приложило меня увесистой фляжкой, болтающейся у него на поясе. У меня нет сил даже возмущаться, да и лица его мне не видно – он тащит четыре кружки с пивом. Но, по-видимому, он и сам почувствовал удар – стеклянные донышки раздвигаются, образуя просвет, и снизу вверх я вижу его лицо. Вернее – темный силуэт, прямо над которым на потолке висит ослепительно яркая электрическая лампочка. 

- Извини, пожалуйста, - говорит он так неожиданно тихо, что это шокирует едва ли не сильнее, чем слово «пожалуйста», - я тебя просто не заметил… 

И прежде чем я сквозь дурноту соображаю, что бы такое съязвить в ответ, кружки вновь смыкаются, и он поворачивается, чтобы идти дальше. Но не сделав и шага, снова делает остановку и ставит кружки на стол рядом со мной. Я выжидательно молчу, не вполне понимая, что происходит. 

Айс склоняет голову чуть набок, словно прислушиваясь. Потом делает движение в направлении меня, потом от меня, снова ко мне. Со стороны все это выглядит довольно забавно, но потом он лезет в разгрузку и – вот она, разгадка! – извлекает на свет предательски стрекочущий счетчик Гейгера. 

- А ты чего трещишь? – озабоченно хмурится он. 

- Не знаю, - бурчу я, в надежде, что он отстанет, и я смогу наконец уйти. 

- Да как же не знаешь? – не унимается мой неожиданный собеседник, а затем довольно бесцеремонно хватает меня за рукав и смотрит на мой ПДА. – Ясно… новичок что ли? 

- Типа того, - я говорю отрывисто и сердито, отчасти недовольная тем, что вынудили признать свою слабость, а отчасти просто потому, что физически мне, откровенно говоря, уже очень не по себе. 

- И что ты будешь делать? – продолжает докапываться Айс. – Тебе антирад нужен! 

Я фыркаю. Вот уж спасибо, кэп! 

- Эй, ты там девчонок, что ли, приманиваешь нашим пивом? – кричат ему из-за соседнего стола. – Или сам все выжрешь для храбрости? 

- Да пошли вы! – довольно грубо, хотя и беззлобно, откликается он и подталкивает кружки с пивом дальше по столу. Кто-то из его компании подхватывает емкости и уносит по назначению. 

- Ну так что? – Айс снова берется за меня. – И денег нет? 

- Обойдусь. До ученых дойду, там и вылечат… 

Он резко разворачивается, чуть не повалив лавку вместе со мной, при этом довольно сильно дергает меня за запястье, которое продолжает сжимать. Я слабо протестую, но получается не очень, и он молча тащит меня через весь бар к стойке и проталкивает сквозь толпу. 

- Чего изволите? – ухмыляется помощник бармена, который тоже с интересом наблюдал за всей этой сценой. 

- Вот, - Айс кивает в мою сторону (спасибо, хоть пальцем не показал), - антирад, одна штука. 

- Восемь тысяч, - пожимает плечами торгаш. 

Айс отсчитывает деньги и швыряет их на прилавок. Тут я поворачиваю голову и впервые за все время действительно смотрю на него. Взъерошенные темные волосы и борода придавали бы ему довольно свирепый вид, если бы не большие глаза очень светлого голубого оттенка. Как льдинки на темной воде. Может, отсюда и позывной? Откуда он вообще такой взялся? Гопник с внешностью студента консерватории. 

Меня уводят в подсобку, где тот же помощник бармена небрежно вкалывает мне в плечо инъектор. Только сейчас я понимаю, что наверное надо было что-то сказать, хотя бы поблагодарить, - но когда я выхожу обратно в бар, там нет ни моего спасителя, ни его друзей. Они ушли в Зону. 

*** 

- Как это пропал? Как так-то? 
Бармен смотрит на меня, как на идиотку. 
- Ну, пропал и пропал. Да сколько таких каждый день пропадает… Это ж Зона! Ты как первый раз, честное слово. 
Я вспыхиваю, открываю рот, чтобы ответить, но слова не находятся и, сделав несколько выразительных жестов, я вылетаю на улицу. 

Кругом лес, и до ближайшей сосны всего несколько шагов. Я обнимаю жесткий шершавый ствол, прижимаюсь к нему лбом, хватая ртом воздух. Чувство дикой, немыслимой утраты как-то сразу падает на меня сверху, словно мешок с гайками, и обездвиживает, парализует, - столь же неожиданно, сколько и необъяснимо. Ведь с тем странным парнем мы не то что не были толком знакомы – мы едва сказали друг другу десяток слов. И времени с тех пор прошло уйма – месяца три, не меньше. Тринадцать недель без мыслей о нем, без воспоминаний, без волнений. Этот крошечный эпизод просто жил где-то в моей памяти, как детский рисунок в глубине письменного стола, - вроде и забываешь, а потом при уборке наткнешься и улыбаешься. А сейчас, вместе с пониманием, что встретиться снова, возможно, уже не доведется, пришла тоска по несбывшемуся. Как будто письменный стол просто вытащили на улицу и сожгли – вместе со всем содержимым. 

Сутки проходят как в замедленной съемке. Я не сказать, что все время думаю о пропавшем сталкере, но в череде обычных дел, как только выпадает передышка, я снова и снова лезу в ПДА, проматываю объявления вниз и упираюсь в требовательный, прямой взгляд льдисто-голубых глаз. Я ведь так и не сказала ему спасибо. И долг не вернула. Все три месяца Зона водила нас разными путями, так что ни в барах, ни на базах группировок, ровным счетом нигде – увидеться нам не довелось. А что если это и правда всё? 

Я всматриваюсь в зернистое, нечеткое фото, как будто ищу ответа. Эй ты, Айс, как там тебя по-человечески? Было у тебя имя за Периметром? И как ты сюда попал? Забрала тебя Зона насовсем или только поиграет и вернет? Я же тебе еще денег торчу, помнишь? А я помню. 
Деньги-то у меня теперь есть, а вот тебя нет. И не поймешь, что да как. 
Нет, слушай, так не пойдет. 
Заканчивай эту ерунду. 
Просто вернись… 

«В лужах голубыыыыых стекляшки льдаааа….» - надрывается на берёзке у Кордона старенький советский репродуктор. «Не повторяяяется, не повторяется, не повторяется такое никогдаааа…» 

Я медленно достаю из кобуры Глок и тщательно прицеливаюсь. 

Думаю, вояки до сих пор уверены, что их бормоталка разбилась случайно. Какому идиоту придет в голову специально стрелять в репродуктор? 

*** 

- А ты. Вообще. Кто? – только и осиливает сказать сталкер, сидящий прямо напротив входа в укрытие. Остальные молчат, видимо, пытаясь осмыслить мой длинный путаный монолог. 
- Как это кто? – возмущаюсь я. – Вольный сталкер, как и вы! 
Мой собеседник скорее неосознанно, нежели намеренно, поводит гофрированными плечами комбинезона «Заря» и, приподняв бровь, оглядывает мои поношенные синие джинсы. 
- Ну… не совсем, как вы, - поправляюсь я. – Суть не меняется. Если что-то узнаете – можете мне сообщить? 
- Допустим, - сталкер хмурится, но с этой напускной суровостью даже сильнее заметно, что он очень молодой, намного моложе меня. Вероятно, он это знает и сам, и поэтому подчеркнуто дистанцируется. – А ему-то ты кто? 
Этот невинный вопрос сразу сгоняет с меня весь запал почище любой «Зари». Действительно, кто я? Как ему объяснить? 
- Знакомая… Не знаю… 
- Так знакомая или не знаешь? – бывалого вольника явно веселит этот диалог. А я с каждым словом ощущаю себя все глупее и глупее. 
- Какая разница? – я стараюсь говорить сердито, чтобы они, упаси Ктулху, не заподозрили, что я специально искала их по всей Зоне. А я их искала. Вернее, не совсем их. 
- Да ладно тебе, Сварог, что пристал к девчонке? – подает голос еще один сталкер, от которого в бликах костра видна только широченная белозубая улыбка. – Так и запишем, тайная поклонница… Хотя нет, если совсем тайная – то как же тебе весточку передать? Так что будем знакомы. Я Колобок. А ты? 

*** 

Толстый, неповоротливый торговец лениво прячет артефакты в шкаф и таращится на меня, безвольно опустив коротенькие ручки. 
- Да, кстати… - несколько секунд он просто молчит, дыша настолько тяжело, что мне даже не по себе становится. – Ты вчера вроде… о сталкере говорила? Как его? Ас? 

- Айс! – намного резче, чем следовало бы, поправляю я. – Его Айс зовут… Так что? 

Он удивленно приподнимает бровь, явно не находя объяснения моей нетерпеливости. 

- А ничего. Из Бара друзья его радиограмму по всем пунктам разослали. Специально для тебя. Сказали, ты поймешь. Всего одно слово в ней. «Нашелся»… 
Пару секунд я еще стою неподвижно, а потом резко разворачиваюсь и не разбирая дороги несусь примерно в том направлении, где должен быть бар. Трещат под ногами сучья, пару раз нервно пищит ПДА, шарахнулся в сторону мирно дремавший на солнышке кровосос, которому я чуть не отдавила ногу. Мне плевать и на это, и на орущих что-то мне в спину военных, ошарашенных моей наглостью, - я бегу и бегу, пока, наконец, за деревьями не показываются постройки, одна из которых – Бар. Дверь открывается, и я чуть было не влетаю лбом в свою давешнюю пропажу. От неожиданности он вздрагивает, вскидывает ствол. 

- Ну и где ты был??? – ору на него я, то ли с перепугу, то ли чтобы скрыть свою радость. – Я… я чуть с ума не сошла! 
- Я же всё уже объяснил… - Он медленно опускает дробовик, сдвигает на затылок шапку, видимо, силясь вспомнить, где мы могли встречаться, - Меня вообще чуть не загрызли, если хочешь знать… А ПДА в болоте утонул… 
Силы внезапно заканчиваются. Если бы можно было, я бы так и села тут, у входа. Но неловкость уже и без этого прямо-таки зудит в воздухе, поэтому я разворачиваюсь и медленно плетусь обратно, в сторону деревни. 
- Там одних снорков штук… восемь было! – его голос не становится тише, значит, он идет за мной. – И зомби в экзоскелете! И вообще… я вольный сталкер! Куда хочу… туда… 
Я разворачиваюсь, и фраза обрывается на полуслове. С полминуты мы молчим, и я просто смотрю на него. Он совсем не изменился за эти месяцы. Возможно, чуть длиннее стали волосы, возможно, он немного похудел. Впрочем, я почти не помню, как он выглядел тогда. И только глаза-льдинки сейчас широко открыты и кажутся удивленными. 
- Радоваться надо! – быстро говорю я. – Столько народу тебя ищет, беспокоится… 
- Ага! – подхватывает он, - Ты бы слышала, что со мной сотворить грозятся… Друзья тоже называются… 
Его лицо принимает выражение настолько комичного испуга, что я невольно улыбаюсь: 
- Да брось ты. Дадут пару лещей и отпустят. 
- Еще чего! – возмущается он. – Да я им сам навешаю… За собой пусть следят! А я… 
- Вольный сталкер, - перебиваю я. – Я помню. 
Снова воцаряется тишина. 
- Ну… я пошёл? – тихо, даже слишком тихо, говорит Айс. 
Я нерешительно киваю. И правда, о чем еще говорить? Нашелся же, это главное. Может быть, Зона когда-нибудь позволит нам встретиться снова. 
- Ну, пока? – полувопросительно произносит он, продолжая стоять столбом. 
- Ага, - нас разделяет где-то метр. Я еще раз окидываю его взглядом с ног до головы. Он кивает и делает пару шагов назад, потом разворачивается и медленно начинает двигаться по дороге, но не в деревню, куда собиралась я, а в другую сторону. 
Всё в порядке, говорю себе я. Всё же в порядке. Зона маленькая, еще увидимся. А если это будет снова через три месяца? Ну и что, жила же ты три месяца, и даже не думала о нем. И еще проживешь… Ведь рассуждая логически… 
- Подожди! – кричу я. 
Он сразу оборачивается и выжидательно смотрит на меня. 
К черту логику. 
Я набираю побольше воздуху и разом выпаливаю: 
- Возьмешь отмычкой?!

[Капкан 432]

А мне понравилось))) Зона конечно гораздо агрессивнее... ))) Но читать оч приятно))

[Боец Ромашка 141]

7 часов назад, Капкан сказал:

А мне понравилось))) Зона конечно гораздо агрессивнее... ))) Но читать оч приятно))

Рискну предположить, что Зона разная, просто женская проза в Зоне явление не частое :). Но спасибо на добром слове ))

[Боец Ромашка 141]

Продолжаю публиковать цикл рассказов. 

 

1. Мое открытие Зоны

Понимаешь, -- пояснил Муми-папа. -- Я хочу найти тайные

правила, которым подчиняется море. Я должен, раз я хочу

полюбить его. Иначе я никогда не буду счастлив на острове.

 

Туве Янссон. Муми-папа и море.

 

 

 

Темнота медленно сжимается вокруг костра плотным кольцом, заставляя стоящих вокруг сталкеров подходить все ближе. Огонь завораживает, внушает чувство защищенности, пусть зыбкое, но сейчас я рада и такому. Ведь я впервые оказалась в незнакомом месте Зоны совершенно одна.

 

Вчера мы пришли на эту карту большой толпой, когда и расстояния, и опасности ощущаются по-другому. В Зоне я неделю, едва-едва умею держать подаренный кланом Джекхаммер - до этого стрелять приходилось раза три в жизни. Я трачу позорно много патронов на каждого моба, полностью осознавая, что это видят все, хотя никто ничего и не говорит. Поэтому я каждый день хожу по Нубтауну и окрестностям с пистолетом, убивая бесчисленных крыс, щенков, домовых и собак. Учусь целиться, оглядываться, быстро смотреть в бинокль. Мне кажется, что результатов нет никаких, утешает хотя бы то, что я запоминаю карту, и Любеч Лес уже кажется уютным и привычным местом. Особенно отсюда.

 

Мы заночевали на холмике, прямо в лесу. Долго выбирали место – Зона коварна и вмиг сжует любого зазевавшегося, затянет в неведомые пространственные коридоры, а потом хорошо, если выпустит в пределах видимости. Мне не повезло - едва вынырнув из чуткого, настороженного сна, я с ужасом понимаю, что лежу на серых бетонных плитах, вызывая сдержанные (и не очень сдержанные) ругательства задевающих меня берцами сталкеров. Это Проход, здесь и вчера было много народа. Сколько времени? Кажется, ночь. Час от часу не легче.

 

Стоять в темноте, пусть даже под укрытием бетонных стен, просто нет сил. Смотрю, куда идет основная масса народу. Прямо. Открываю карту. Мне достался какой-то глючный КПК – на карте нет никаких отметок, даже там, где мы проходили, и даже там, где они точно были. Но я вижу тропу и понимаю, что совсем рядом Тимоха. Там есть костер. Но до него еще надо дойти.

 

Дрожащими руками беру наперевес Джек. Стоп. Проверяю, заряжен ли. Прислушиваюсь. Утробного кваканья не слышно – верлиок перебили, и они не успели респануться. Если бежать, то только сейчас. На мою удачу, к Тимохе стартует небольшая группка. Я пристраиваюсь к ним. Бегу, крутя головой туда-сюда, ощущая острый, ни с чем не спутать, запах болота. Не такой, как на Любече. Хотя мне и на Любечском болоте ночью одной было бы страшно.

 

И вот я у костра. Стою долго, бафф уже полон. У меня есть выбор. Снова дойти до прохода и вернуться на базу – или попробовать дойти обратно к лагерю одной. Через верлиок, кабанов, грибы и аномалии. А главное – я понятия не имею, куда идти.

 

Снова рассматриваю карту, начинаю рассуждать. Вспоминаю, что мы шли вдоль реки. Какая-то река идет на юг. Прикинув направление, делаю вдох, снимаю Джек с предохранителя и потихоньку стартую.

 

Камни швыряю я все еще плохо, они летят недалеко, и приходится то и дело прерывать бег. Впрочем, и такая разведка спасает меня пару раз от "кислоты". Продвигаюсь к реке. В берцах хлюпает болотная вода, спина под рюкзаком мокрая от пота – то ли бег, то ли, что греха таить, страх. Страшно так, что если об этом начать думать, то остановишься, впадешь в оцепенение, и болото поглотит тебя целиком и даже не хлюпнет. Поэтому думать и останавливаться нельзя. Можно видеть, слышать и бежать вперед.

 

Сзади ворчание. Резко оборачиваюсь и от бедра расстреливаю всю обойму. Долбанный стыд. Как легко валить мобов, когда рядом соклановцы, когда есть время прицелиться, перезарядиться… Но верлиока упала, на том спасибо. Озираясь, судорожно запихиваю в Джек новые патроны. Целая обойма. На одного моба. А если их респанется… две, три, пять? Так, отставить сопли. Это Зона, детка. Быстро цапаю с верлиоки лапу, еще раз оглядываюсь – метрах в десяти еще одна. Изо всех сил преодолевая трясучку, с приседа прицеливаюсь. Три выстрела. Уже лучше. Проверяю и ее – нет, пустая. Безногие верлиоки – что может быть печальнее?

 

Двигаюсь дальше. Вот и костер вдалеке. Радость лишает меня бдительности всего на секунду... но этого оказывается достаточно. Я еще успеваю сделать пару выстрелов, но это бесполезно, как слону дробина. Хотя на этот раз это не слон, а всего лишь пара верлиок. Я падаю лицом вниз в жидкую грязь.

 

Сквозь вязкое оцепенение чувствую укол и холодок по телу. С трудом поворачиваю все еще деревянную шею. Незнакомый сталкер сует в карман использованный шприц-тюбик и подает мне руку, помогая встать с земли. "Спасибо", - успеваю крикнуть я ему вслед, он улыбается и отмахивается – не за что. Думаю, он сам не понял, насколько важным для меня сейчас был этот тривиальнейший жест доброй воли. Мне становится не так страшно.

 

Вот и костер. Вытираю с лица грязь, проверяю состояние оружия. Все в порядке. Осторожно вхожу в речку и двигаю дальше, по колено в воде. Озираюсь. Верлиоки сюда не ходят, а на ПК-шника я вряд ли успею отреагировать. Но все равно пытаюсь по мере сил следить за происходящим, не нарушать привычку. Вижу знакомые мостки и забор. В воде адский холод, но аномалий нет, и я быстро добираюсь до угла забора. Кажется, вчера мы шли именно здесь.

 

Выбираюсь на берег, останавливаюсь передохнуть. Меня догоняет какой-то одиночка, он шел за мной по реке, лицо мне незнакомо. Настороженно рассматриваем друг друга, хотя и так понятно, что у него уже была масса возможностей выстрелить мне в затылок. Он этого не сделал – значит, не враг. Тяжело дыша, стоим рядом.

 

- Аптечка есть? – спрашивает он.

 

- Что? А, да… - достаю шприц-тюбик, делаю инъекцию. Возвращаю Зоне долг, полученный давеча на болоте. И снова ощущаю взаимосвязь людей, волей судьбы заброшенных в это ох какое непростое место.

 

- К Фину правильно иду? - уточняю я на всякий случай.

 

- Правильно. Проводить?

 

Искушение велико. Тут рукой подать, но столько грибов, аномалий, кабанов, и ни черта не видно из-за густых веток… Одно дело – идти за опытным соклановцем, который и проведет безопасным маршрутом, и поднимет, если все же оступишься. И совсем другое – когда за все отвечаешь сама.

 

Я делаю глубокий вдох.

 

- Спасибо, не надо. Я хочу попробовать сама.

 

Сталкер пожимает плечами и бежит по своим делам.

 

Я поднимаюсь с земли, покрытой толстым пружинящим слоем порыжелой хвои. Примериваюсь. Кидаю камень. Пусто. Еще один для проверки. Пусто. Больше причин для промедления нет, и я делаю первый шаг.

 

Уже почти рассвело, и грибы видны, а не только слышны своим адским шуршанием. Перепроверяю каждый шаг, поражаясь, как быстро и уверенно вчера шли здесь же мои товарищи. Неужели и я когда-нибудь буду так ходить?

 

Ногу словно хлестнуло крапивой – споры! Спокойно, ХП полное, убить не убьет. На всякий случай лечусь, еще не хватало улететь обратно на респ. Иду дальше, обхожу аномалии, тщательно прикидываю расстояние до обманчиво-безобидных розовых шляпок в траве... А вот и лагерь!

 

Камрады спят, дозорный сидит у дерева, удивленно взглядывает на меня.

 

- Ромашка? Ты чего не спишь?

Мой спальник так и лежит, свернутый по форме моего тела, и моего отсутствия даже не заметили. Я сглатываю, не зная, с чего начать.

 

- Так… в кустики отлучалась.

 

- Ты смотри, аккуратно. А то тут кабаны… грибы…

 

Я киваю и сажусь рядом, привалившись к толстой сосне. Спать не хочется. Вспоминаю лица, звуки, ощущения. Вдыхаю запах нового, незнакомого пока леса. И Зона больше не кажется мне страшной.

[Техник 418]

Хорошо  написано.....

[Боец Ромашка 141]

В ЛОГОВЕ

Вдруг из подворотни
Страшный великан –
Рыжий и усатый…
(с) К. Чуковский.

 

По мере того, как расселина скалы сужается, превращаясь в узкий тоннель, мне становится все больше не по себе. Я смертельно боюсь замкнутых пространств и высоты, но с зоной комфорта у Зоны общее только название. И я ставлю ногу на бетонную плиту, и мне кажется, что я даже через подошву берца чувствую ее холодную скользкую поверхность.

В Зоне всегда облачно, но только внутри пещеры понимаешь, что где-то там, за толщей камня, все же было солнце. Я цепляюсь за проржавевшие шаткие перила и боком, почти наощупь, спускаюсь вниз, стараясь не отстать от командира. Вскоре заканчивается и ограждение, я перехватываю Джек, как будто он не даст мне упасть.

Глаза постепенно привыкают к темноте и замечают зыбкое, еле заметное свечение, исходящее то ли от какой-то особой горной породы, то ли от слизи и разлагающихся останков местной фауны. Запах в спертом воздухе тоже соответствующий. Подкатывает тошнота, я непроизвольно начинаю дышать ртом, но мне кажется, что вонь ощущается даже на языке.

Стараюсь отвлечься, сосредоточившись на истреблении окружающих монстров. Они все лезут и лезут непонятно откуда, снова и снова появляются в уже, казалось бы, очищенных залах и коридорах, тупые, сокрушающие все вокруг, человекоподобные и от этого еще более страшные. Правда, сейчас задерживаться особо нельзя, и с гулким топотом берцев мы прорываемся к костру. Можно перевести дыхание, глотнуть из фляжки. Оглядываемся – много незнакомых лиц без нашивок. Надо держать ушки на макушке – ни в одном месте Зоны этот простой принцип так не очевиден, как в пещере Паукана.

Среди наших добыть Паукана удалось не всем. Вернее – не всем выпала удача сделать по нему последний выстрел. Паукан может поспорить по популярности с любой кинозвездой: его подкарауливают, ждут с замиранием сердца, поглядывая на часы. Он удостаивает толпу своим появлением от силы секунд на пять, а потом восторженные зрители сжирают идола - и уходят ждать нового. Столь же символично, сколь и поучительно.

Пока ждем, бегаем по пещере у костра, отстреливая бруторов. Со стороны это выглядит как какой-то фантасмагорический бал: под высоким сводчатым потолком с колоннами кружатся в едином ритме фигурки сталкеров, озирающихся по сторонам. Стоит появиться монстрам – и фигурки собираются в группы, поливая свинцом и тварей, и людей, кто под руку попадется. В этом смысле пещера Паукана словно бы вне закона – по количеству ПК-шников на душу населения с ней поспорят немногие локации. Дикое количество мобов перевозбуждает охотничий инстинкт, кружит голову, порождает пьянящее чувство безнаказанности. Мало ли кто в кого стрелял и кто куда попал - Зона все спишет. Этим и пользуются ПК.

Командир дает отмашку – пора выдвигаться. Коридор, коридор, поворот, еще одна лестница – залитый адреналином мозг воспринимает ее уже как данность, и респанувшийся прямо перед носом бляк получает пол-обоймы в голову даже быстрее, чем я успеваю об этом подумать. Ступеньки гудят от нашего бега, еще зал, еще коридор… и, наконец, цель нашей экспедиции – огромная пещера, сплошь залепленная паутиной и какой-то липкой дрянью, - я даже думать не хочу о ее происхождении.

Занимаем позиции. В пещере аншлаг, и часть наших теряется в толпе. Меня, как одного из претендентов на главный приз, ставят чуть поодаль, на случай, если кто-нибудь из ПК кинет в толпу гранату. Так уже было вчера, многие полегли, я очнулась уже у костра, и Паукана убить мне не удалось. Что-то будет сегодня?

Пока я озираюсь, чувствую, как у меня довольно бесцеремонно выдергивают Джекхаммер из рук. Это один из соклановцев. Вместо дробовика он дает мне свой пулемет.

- Смотри на точку респа, не отвлекайся, мы прикроем, - он говорит отрывисто, времени мало. - Заряди бронебойными, - и я не раздумывая подчиняюсь, задавать вопросы нет времени, да и глупо, учитывая, что его опыт на порядок больше. - Встань к стене, отдача сильная, а то упадешь... и лупи по возможности в соединение башки и живота, это если он боком будет, а если задом - то сквозь зад в бошку, тоже прострелится. Может, и повезет...

Я киваю, сжимая рубчатую пластиковую рукоятку. Во рту сухо, но воды уже не глотнешь - время почти подошло. Ждем. «Если нубу не везет – нуб донатит пулемет», - вертится в голове хлесткая, но меткая фраза, слышанная мной от одного опытного сталкера, и в контексте происходящего я не могу сдержать еле заметную улыбку.

Я всматриваюсь в коллиматор, приспосабливаясь к оружию, и тут кто-то трогает меня за плечо. Вздрагиваю, оглядываюсь - это командир. Он усмехается моему испугу и сует что-то мне в руку.

- На удачу…

Еще секунда – и он ныряет обратно в полумрак. Я раскрываю ладонь. Земляника. С десяток крупных, перезревших, почти черных ягод. За месяц в Зоне мне ни разу не попадалась земляника. Я подношу ее к лицу и делаю вдох. Знакомый сладкий летний аромат из детства в этом жутком месте производит совершенно сюрное впечатление. Страх соскальзывает с меня, как тяжелое ватное одеяло. Мне некогда думать о том, можно ли есть эти ягоды, да, честно говоря, и не хочется так быстро пускать их в расход, и я ссыпаю их в кармашек разгрузки.

Вдруг острая боль пронзает бедро – это паук выскочил прямо у меня из-под ног и цапнул меня, прежде чем прикрывающие соклановцы успели его обезвредить. Я успеваю ругнуться совершенно неподобающим лексиконом и начинаю сползать по стене. Меня подхватывают, укол:

- Я тебе упаду, стой давай!
- Садисты… - ворчу я, хотя и понимаю, что полную безопасность в этом месте обеспечить невозможно. Нога онемела, как будто я ее отсидела. Приваливаюсь к стене, переношу вес на здоровую ногу.
- На него бы с экспансивкой… - говорит кто-то. – А нету…
- Почему нету? Есть у меня сотня… - отзывается стоящий совсем рядом соклановец.
- Не надо, не успеете! – раздаются несколько голосов.
Завязывается спор, а тем временем мне передают экспансивные патроны, и я успеваю перезарядить пулемет.
Тишина становится гнетущей. Счет уже на секунды.
- Братки, а когда Паукан? Паукан-то когда? – надрывается какой-то плохо одетый одиночка. Судя по голосу, у него уже не выдерживают нервы.
- Сегодня, - бросает сквозь зубы кто-то из бойцов, и на лицах на полсекунды мелькают усмешки.

В это время что-то огромное и зеленое со свистом, как падающее дерево, проносится мимо нас, и через секунду тишина взрывается шквальным огнем – появился Паукан. Я помню наставления и начинаю стрелять не сразу, а через секунду-полторы. Отдача и правда чудовищная, пулемет бьется в руках, как какая-то диковинная Жар-птица, я стараюсь удерживать зеленую точку коллиматора на стыке головы и туловища восьминогого чудовища, думая только о том, чтобы хватило патронов.
Все заканчивается в считанные мгновения. Толстые, как бревна, передние ноги гигантского паука подламываются, и он с грохотом валится на землю, придавив пару-тройку зазевавшихся сталкеров. Из боевого азарта меня выводит пиликанье КПК. Не веря, я медленно опускаю ствол и лезу в карман. На экране сообщение: "Вы убили: Паукан". У меня вырывается какой-то нечленораздельный вопль, и этого достаточно. Меня тут же окружают соклановцы, я вижу, что они улыбаются, но на сантименты времени нет. Пора бежать обратно к костру. Кисти рук онемели от напряжения, плечи все еще вздрагивают, и бег выходит не слишком быстрым.
Я смотрю на двигающиеся передо мной спины товарищей и думаю, что победа, по сути, принадлежит нам всем, сложенная из маленьких кирпичиков. Пулемет. Экспансивка. Аптечки. Прикрытие. Советы. И, конечно, земляника в кармане. Слишком нежная, слишком редкая, слишком чужеродная, и все же выжившая в Зоне вопреки всей логике.

Я наконец возвращаю пулемет законному владельцу, беру обратно Джекхаммер и, окончательно успокоив дрожь теплом костра, снова иду в пещеру, прочь с безопаски. Мутанты заждались.

[Боец Ромашка 141]

Дорога в Зону

(с) Боец Ромашка, 2017

 

Сумерки в Зоне наступают быстро. То ли такова специфика ее вечной осени, то ли воздух гуще от ядовитых испарений – а только солнечных дней здесь не бывает почти, а когда и случаются, солнце встает сразу в какой-то серой дымке и свет дает рассеянный, тусклый, как отблеск старинных монет. Так и сейчас – вроде и не поздно еще, а лиц почти не видно.

Мы стоим на опушке леса. Откуда он здесь? Его не было раньше. Но кто мы такие, чтобы судить о том, что происходит в Зоне? Мы, словно пылкие влюбленные, принимаем ее такой, какая она есть. Иного отношения она просто не приемлет. Захочешь что-то рационализировать, объяснять,  - да, пожалуй, скорее умом тронешься.

Впрочем, из стоящих перед нами новичков это, пожалуй, еще ни до кого не дошло. Они во все глаза разглядывают то меня, то Айса, то Прораба, и то и дело сыплют вопросами. Почему нужно наклонять налобный фонарь чуть вниз? Зачем нам перчатки, нам что, холодно? Я молчу, поперек наставников не лезу – здесь этому быстро учатся. Да и ушла-то я недалеко от них – ПДА у меня все еще нулёвый, защиты никакой… нуб нубом, абсолютно бесполезная отмычка. Но я не показываю вида, что мне страшно. А мне страшно – ведь предстоит долгая дорога в неизвестность. И это моя первая ходка с новым наставником.

Прораб заканчивает объяснения, и мы направляемся туда, где, по нашим расчетам, должен быть Бар. Вернее, туда, где он был раньше. Что там сейчас – одному Ктулху ведомо. Но надо же с чего-то начинать.

Мы медленно движемся по дороге. Прораб впереди, я ближе к хвосту, Айс замыкает. Я то и дело оглядываюсь – он идет по всем правилам, почти задом, ни на секунду не выпуская из вида свой сектор. Я тоже с суровым видом вожу туда-сюда пистолетом. Айс замечает и сует мне в руки дробовик.

- Я не умею… - помертвев от ужаса, только и осиливаю прошептать я, совершенно уверенная, что он уже жалеет, что согласился взять меня отмычкой. Но он только хмыкает и протягивает мне АКСУ. С автоматом я, слава труду, немного умею обращаться. Правда, и тут позорно долго вожусь с магазином, не желающим вставать на место. А ведь все еще и на ходу, и фонарики Прораб приказал потушить… Кобуры у меня нет, я запихиваю пистолет в явно не приспособленный для этого подсумок.

- Радиация! Бегом! – раздается впереди крик направляющего. Я ахаю и со всех ног бросаюсь вперед за топочущей толпой. Но не тут-то было. Бац! – и плохо примкнутый магазин с грохотом летит на землю. Хрясь! – и туда же пистолет. Господи, да что же это творится?

- Ты что! – шепотом бранится Айс, подбирая разбросанные мной железки. – Смотреть надо, сейчас без оружия останешься!..

Хорошо, что кругом уже совсем темно, и мою красную от стыда физиономию особо не видно. Я уже абсолютно уверена, что вот сейчас мы дойдем до Бара, и он оставит меня, возьмет отмычкой кого-то другого. Я бы, честное слово, так и поступила бы.

Но вот и Бар. Муки совести и страх остаться без наставника не дают мне сосредоточиться. Поэтому то, что освещение слишком тусклое, я замечаю уже слишком поздно. На бодрый возглас: «Эй, Бармен, наливай!» темная фигура у стойки поворачивается, и красная лампочка под потолком еле отражается в матовых стеклянных глазах. Зомби!

По углам, везде одновременно, начинается шевеление. Три, четыре, пять таких же медлительных глыб начинают вылезать из-за столов. Мамочки, да здесь целый зомбиленд!

Новички шарахаются вон из страшного псевдо-бара, даже не успев достать свои пукалки. Да и какой смысл в пистолетах? Даже не оглушить толком. Но едва я успеваю увернуться от хлынувшей наружу толпы, как воздух пронзают очень знакомые резкие вопли. Это снорки, да не один, а целая стая. Вероятно, где-то поблизости контролер.

Пока я лихорадочно расстегиваю гранатный подсумок, кто-то успевает оттолкнуть меня дальше к дороге, и в пронесшейся мимо стремительной фигуре я скорее угадываю, чем узнаю Айса. Но и он не успевает сделать ни выстрела. Перекресток заливает яркий белый свет.

- Не двигаться! Иначе открываем огонь на поражение!

Щупки кровососовы, да это же военный патруль!

- Ложись! – гремит над ухом голос моего наставника. Еще не успев осознать, что именно мне сказали и зачем это нужно, я падаю животом в раскатанную сапогами грязь, и через секунду начинается дикая пальба. В ушах звенит, на зубах хрустит песок, я боюсь пошевелиться… даже когда все стихает. И, видимо, правильно делаю.

- На колени! Руки за голову! Оружие перед собой! – орет рослый вояка, видимо командир. Мы повинуемся. Он мигом вычисляет Прораба и хватает его за шиворот.

- Кто такие? Почему в запретной зоне?

- Мы? – Прораб съеживается, подыгрывая военным, но я прекрасно понимаю, что с трусостью это не имеет ничего общего. Сейчас наша задача – уберечь людей. А ЧСВ может и подождать. – Да мы поохотиться пришли… Кабанчики тут, говорят, отменные бегают…

- Каба-а-анчики? – грозно спрашивает военный. – Да я из вас самих сейчас кабанчиков сделаю… Охотнички хреновы, других вам мест мало?

- Да вы посмотрите, товарищ… гражданин… - Прораб с каждой фразой все сильнее строит из себя придурка. – У нас и оружия-то… так, чики-брики…

- Да заколебали уже ваши чики-брики! – орет старший патруля. – Еще раз увижу…

- Не увидите, не увидите, будьте спокойны… - Прораб шарит по дороге в поисках своего ствола, я делаю то же самое. А военный тем временем спокойно и как-то даже буднично переводит свое оружие с Прораба на другого сталкера и дает короткую очередь. Тот вскрикивает и валится набок.

- Валите отсюда! – выплевывает военный. – И этого забирайте. Развелось нечисти… Пять секунд вам на смотаться!

Мы торопливо поднимаемся, хватаем лежащее на дороге оружие, парни поднимают на руки раненого. Я хватаюсь за то место, где должна быть «Беретта». Подсумок пуст. Быстро наклоняюсь, шарю руками по земле. Чертов пистолет опять выпал!

- Быстрее! – еле слышно рычит Айс, довольно ощутимо толкая меня вперед. Я повинуюсь. Мы снова переходим на бег. Я не успеваю засунуть «Беретту» в подсумок, да и не рискую. Да что там, я и ремень «Ксюхи» толком не накинула. Так и бегу с автоматом и пистолетом, прижатыми к груди. Но жаловаться не на что: я не истекаю кровью, в отличие от стонущего паренька, и мне далеко не так тяжело, как тем, кто несет его на плечах.

На наше всеобщее счастье, спринт через лес оказывается недолгим. Очень скоро в деревьях начинает мелькать ярко-оранжевый свет костра, от которого, как кажется, даже на расстоянии веет теплом. Это деревня вольных.

Мы вваливаемся на базу, укладываем раненого на лавку. Кто-то на ходу уже выдернул из подсумка перевязочный пакет.

Вдруг сталкеры расступаются, пропуская вперед невысокого длинноволосого человека в причудливой одежде из звериных шкурок, с торчащими из карманов разнообразными пузырьками и бог знает чем еще. И на миг я снова чувствую себя маленькой девочкой, которой посчастливилось увидеть близко Деда Мороза. Это же Валерьич – одна из легенд Зоны!

Он мигом понимает, что произошло, подходит к раненому, парой быстрых, точных движений приподнимает его, заглядывая в глаза. Словно смотрит в душу, отыскивает там путь к исцелению. Когда-то давно он так же пристально смотрел на меня, мне хорошо запомнились его юные, веселые глаза, постоянно и неуловимо меняющие цвет, от свинцово-серых до тигрино-янтарных. И в этот момент я почти завидую парнишке с простреленной ногой.

На базе воцаряется тишина. И новички, и бывалые, - все затаили дыхание в ожидании чуда. Даже те, кто уже видел, как это бывает.

- Матушка-Зона, я призываю Тебя… - начинает ритуал Валерьич, и я невольно чисто по-женски восхищаюсь тем, каким становится его голос. Даже обращение «Матушка» не отнимает той особой, глубинной мягкости, с которой Первобытное Мужское Начало обращается к Первобытному Женскому.

Проходит несколько секунд, и что-то меняется в воздухе вокруг нас. То ли пыль сгущается, то ли с аномальных полей повеяло тяжелым ветром. Но Зона сдвинулась, закрутилась страшным и чарующим водоворотом. Валерьич снимает с ноги сталкера бинт. Парень с вытаращенными глазами ощупывает пальцем дыру в штанине. Раны как не бывало.

Легенда садится на краешек лавки у костра. По его лбу стекает пот. Надо бы хотя бы подать ему воды, но я не могу двинуться – таинственный вихрь на время забрал у меня все силы. Я оглядываю остальных и понимаю, что они примерно в том же состоянии.

Валерьич прерывает молчание первым. Только сейчас я вижу, что он чем-то озабочен, и это больше, чем усталость от ритуала.

- Странная штука приключилась со мной, вольные сталкеры… - начинает он, и я внутренне напрягаюсь. Он ведь никогда не скажет «беда». Но и с пустяком не пришел бы.

Сделав небольшую паузу, он продолжает:

- Посох у меня пропал. Сам не знаю, как это вышло… Да только вернуть бы его, пока… - он прерывается на полуслове, оглядывает нас и, словно пожалев, сбивчиво заканчивает: - Пока не поздно, в общем…

Через пять минут мы уже разбиваемся на небольшие группы и выдвигаемся, для начала просто на разведку. Где-то там, в темноте, дышат аномалии, капает слюна с щупалец кровососов, мерцают ночные артефакты. Где-то тоскует без хозяйских рук потертый резной посох. Хохочут бандиты над анекдотами в новом Баре, вглядываются в ночь военные с Кордона. Всё это – Зона. Она ждет нас. И мы ждем ее.

[Боец Ромашка 141]

ДОРОГА К БАРУ

(C) Боец Ромашка, 2017

Я сижу на корточках, стараясь дышать как можно тише. Крупная капля пота мерзко щекочет лоб и норовит скатиться прямо в глаз. Некоторое время я пытаюсь сделать вид, что ничего не происходит, но, наконец, не выдержав, зубами стаскиваю перчатку и яростно тру пальцами глаза под очками. Прямо в лицо лезет какой-то широченный лист, я хочу уже отмахнуться, но в последний момент застываю: это же борщевик!

Я медленно поднимаю голову. Заросли, джунгли, непролазная чаща перед нами – это все он. Я быстрее натягиваю обратно перчатку и некоторое время сижу с прямой как палка спиной и вытаращенными от ужаса глазами. Но вскоре мне это надоедает, я плюхаюсь прямо на задницу и, нахохлившись от росы, вслушиваюсь в темноту.

А ночь живет. То там, то сям шорохи, шаги, фонарики… и пальба, ведь ночью так легко стать мишенью. А мы никак не можем себе этого позволить. Мы – это я, мой наставник Айс и двое новичков, которых нам нужно довести до Бара. Нюанс же состоит в том, что новичков фактически трое - пусть я в Зоне и не впервые, но у меня тоже девственно-чистый нулевой ПДА и совсем никакого оружия, не считая Айсовской Беретты. Кстати, где она? Я судорожно хватаюсь за подсумок, пистолет на месте. Дергаю предательски расползающуюся молнию – нормальной кобуры тоже нет. Эх, что я за сталкер такой? Никчемная отмычка, навязалась на голову своему вожаку, толку-то от меня…

Спереди из кустов доносится еле слышная, но узнаваемо витиеватая брань – Айс чем-то недоволен. Поворчать он любит, это я успела заметить, но здесь, судя по интонациям, что-то серьезное. Но что именно - я не слышу, потому что иду третьей. Ясное дело, замыкающей он девчонку не поставил. Я вытягиваю шею, пытаясь понять, что произошло, но подать голос не смею. Надо будет – скажет сам.

- Что мы сидим? Почему не идем? – возмущается замыкающий. – Все, наверное, уже давно в Баре…

- Тихо! – рычит Айс. Я понимаю, почему. У него в кармане – пачка денег, которую он сегодня при мне вытащил из схрона, чтобы купить мне оружие. Вот только сначала – надо дойти до Бара. С деньгами и с людьми.

Наконец, мы снова начинаем движение. Борщевик уже воспринимается как что-то само собой разумеющееся и скорее надоедливое, чем опасное. Вот он заканчивается, начинается крапива. Час от часу не легче! Я оглядываюсь туда, куда с полчаса назад ушла группа Сварога. Да, он-то повел их по просеке, наверное, и правда, давно дошли уже… Но я вспоминаю о ждущем в Баре «Калаше», о неизведанной, изменившейся Зоне, и молчу.

Не сделав и нескольких шагов, Айс снова садится на корточки и приподнимает очки. До меня доходит – он еще в лагере жаловался на слишком короткое крепление, они слишком сильно прилегают и, как результат, постоянно запотевают. А когда вожак ничего не видит – считай, ослепла вся группа.

Я осторожно ползу через примятую крапиву и палки борщевика вперед, пробираюсь в узком проходе чуть ли не через голову нашего второго номера и дергаю Айса за рукав. Он резко оборачивается и нахмуривается. Конечно, нарушила строй, шуму наделала…

Я молча снимаю свои очки и подаю ему. Он набирает было воздуху, чтобы что-то сказать, но оглядывает нашу разномастную толпу и молча меняется со мной очками. Я придерживаю его фонарик, чтобы он не упал, ведь в этих зарослях его уже будет не найти.

Внезапно крапива заканчивается. Совсем рядом дорога. Метрах в ста призывно мигают окошки ярко освещенного Бара. До него так близко – и так далеко…

- Ложись! – вдруг шепотом командует Айс и сам во весь рост растягивается в траве. Действительно, по дороге кто-то идет. Военные? Вот будет номер, если мы погибнем в двух шагах от Бара! А тут еще замыкающий, как назло, приподнимается, не желая выполнять команду… Что за напасть-то такая? По счастью, группа нас не замечает и уходит куда-то дальше. Зато шевелятся кусты слева, шагах в пятидесяти. Без фонариков? Неужели…

- Контролер!

У меня все обрывается внутри. Я вспоминаю, как когда-то попала под пси-атаку и лишь чудом оправилась. Естественно, потеряв при этом все, что у меня было. А сейчас нас таких трое.

- Сейчас резко встаем и бегом до Бара! – решает Айс и смотрит на остальных. – Все готовы?

Я машинально хватаюсь за подсумок, где должен быть пистолет… Но подсумок пуст.

- По команде – бегом вперед! – говорит Айс. Парализовавший меня ужас немного отпускает.

- Пистолет… - сдавленно выдыхаю я.

- Что пистолет?! – спрашивает он примерно таким голосом, каким мама в детстве спрашивала дневник.

- П-потеряла… - слова застревают в горле.

Там, где ходил контролер, начинается стрельба. Айс делает паузу, потом очень выразительно выдыхает и почти в полный голос командует:

- Фонари включить! Бегом марш!

Мы вскакиваем и бежим, не разбирая дороги, каждую секунду рискуя вывихнуть ногу в валежнике, да и просто упасть. Я смотрю на мечущееся передо мной пятно света и на удивление быстро добегаю до места, прижимаюсь к стене. Рядом со мной барабанят по стене выстрелы. Айс выкидывает руку из-за угла и буквально за шиворот втаскивает меня в дверь. Дошли!

Но не успеваем мы сделать и шагу к лестнице, как к нам подскакивает Сварог, тот самый, что увел группу влево… Стоп, там же сейчас контролер! А где его подопечные?

- Айс, вот это мне повезло! нужна помощь! Пошли, постреляем!

Айс колеблется, смотрит то на меня, то на Сварога. А я-то думала, что все уже позади…

- Давай быстро выкупим мне ствол, и я тоже пойду с вами! – предлагаю я. Но вожак качает головой, быстро достает из кармана свернутую «котлету» денег, сует ее мне в руки и убегает в темноту.

Я медленно поднимаюсь по лестнице, все еще не понимая, что произошло, когда ПДА коротко вздрагивает. На нем лаконичное, скупое сообщение: «Айс мертв».

Я останавливаюсь на верхней площадке, зажав ладонью рот. Другой рукой все еще прижимаю карман с деньгами. Двое новичков беспомощно топчутся рядом. Снизу ковыляет Сварог. Он сильно ранен, но жив. Я молча смотрю на него, он пожимает плечами и проходит мимо.

Кое-как я дохожу до главного помещения Бара и опускаюсь на лавку. Подытожим. Я одна, ПДА ноль, оружия один нож и двое подопечных. И мой наставник, который довел всю группу целой и невредимой… неужели Зона все-таки забрала его вместо нас? Я невольно вспоминаю, как совсем, кажется, недавно, я тоже переживала его пропажу, но в тот раз все обошлось. А как сейчас?

Ко мне подходит наш Второй. Он тоже увидел сообщение.

- Сочувствую… - неловко начинает он, но я мотаю головой. Здесь так не принято. А потом… вдруг это просто сбой системы? Бывает же такое. Даже космические корабли падают иногда. А тут Зона. Но главное - я почему-то совершенно спокойна. Первоначальный ступор быстро прошел, я думаю о своей группе и о своей задаче. Нужно оружие. Но как его выкупают? Айс собирался заниматься всем сам, но сейчас помощи ждать неоткуда. Придется разбираться.

Устрашающая массивная фигура бармена со скрипом наваливается на стойку и поворачивается ко мне. Мгновенный оценивающий взгляд. Даже если бы я и хотела притвориться закаленным ветераном, ни хрена бы у меня не вышло. Ни врать, ни даже толком торговаться меня не учили ни в музыкальной школе, ни даже в институте. Поэтому мы сейчас, похоже, будем вести диалог двух инопланетян. Чертов пикник на обочине… я криво усмехаюсь.

- Что юная леди забыла в таком негламурном месте, как Зона? – прищуривается Бармен. – Шампанского не держим… Может, мальчиков по вызову? – мои глаза начинают расширяться от удивления, и он подмигивает. – С Кордона…

- Ствол мне нужен, - мой взгляд снова падает на ПДА, и я чувствую, что меня начинает трясти.

- Ство-о-ол?.. – иронично ухмыляется Бармен. – И какой же? Подлиннее, потолще? А скорострельность?

Вокруг стойки хохочут. Мне, наверное, надо что-то съязвить, но мне не до того. Мертв? Или все же жив?

- Не угадал, - отрезаю я. – Девочка это, Ксюхой зовут…

- Ох, и что же Зона с людьми делает, девочки девочек покупают… - театрально закатив глаза, вздыхает Бармен. – Ладно уж, давай пять тысяч, будет тебе девочка!

Поглощенная мазохистским созерцанием ПДА, я даже не отфильтровываю тот факт, что пятерка – это явно не цена ствола. Но уже поздно, и красная бумажка перекочевывает в ящик под стойкой.

- А теперь слушай, красота моя, - вкрадчиво улыбается Бармен. – Заплатила ты мне за информацию. Ксюха твоя – у бандитов в соседней комнате. Иди договаривайся.

Час от часу не легче! Не показывая виду, что я расстроена и тороплюсь, я старательно растягиваю губы в какое-то подобие улыбки и выхожу в коридор. Бандиты сидят рядом, у них явно важный разговор. На меня минут пять даже не обращают внимания, а я слишком боюсь сделать неверный шаг, чтобы их прерывать. Наконец кто-то меня замечает:

- Гляди-ка, девчонка! Одна, что ли?

- Неважно! – голос срывается от волнения, и мне приходится только надеяться, что это не сочтут за вызов. Пусть в Баре и не стреляют, но ножи в ходу… потерять и наставника, и пистолет, и деньги за каких-то полчаса было бы слишком! – У меня дело…

- Ну, красавица, и у нас тут тоже не в носу поковырять, - говорит мне тот, кто сидел на углу. Краешком глаза я в этот самый момент вижу, что один из его товарищей поодаль как раз и засунул в нос чуть ли не полпальца, и еле сдерживаю смех. Уж что-что, а здесь это совсем не кстати!

- Ты иди-ка в коридор, да подожди пока, - говорит мне ничего, к счастью, не заметивший бандит. – Мы позовем, как время будет…

Я выхожу, прислоняюсь к стенке. По-хорошему, надо бы купить нашим двоим новичкам хоть по стакану газировки – но я понятия не имею о том, сколько может стоить АКСУ, и поэтому просто стою и жду. Наконец меня зовут в комнату.

- Айса убили, - хмуро и даже как-то буднично говорю я. – Или не убили… кто ж его знает. Вот одна теперь.

Обитатели комнаты многозначительно кивают – Айс, как и Сварог, когда-то оба принадлежали к их группировке. Но здесь не до сантиментов, и важно выглядящий бандит, напротив которого меня усадили, выжидательно смотрит на меня.

- Мне бы оружие, - снова начинаю я. – АКСУ, должен был здесь быть, а Бармен к вам посылает…

Бандит кивает своим товарищам, и на секунду мне кажется, что он мне посочувствовал. Но это только кажется.

- Нету ее, Ксюхи твоей, - говорит мне худой, шмыгающий носом парень в кожанке. – Иди Бармена тряси, зажал поди… Второй раз уже к нам присылает, а у нас и стволов-то таких нет…

Да как так! Мне почти что жаль уходить, мне почему-то кажется, что здесь было бы проще договориться, чем с пройдохой-Барменом. Но делать нечего, я вежливо благодарю и снова плетусь к стойке.

- Чувствую, вам у нас определенно понравилось! – с широкой улыбкой приветствует меня Бармен, полностью осознавая, что я вся у него как на ладони. А я уже совершенно не понимаю, что делать.

- Де нет, что-то лавочка твоя не очень! – перехожу я в наступление, неожиданно для самой себя. – Косячите!

- Ай-ай-ай, - он всплескивает руками и с притворным гневом обращается к стоящему рядом помощнику. – Ты слышал, что барыня говорят? Давай жалобную книгу, бы-стро!

- Нафиг мне твоя книга! – говорю я еще громче. – Ствол не можешь продать, торгаш еще называется…

- А что мне делать, если нету его? – он пожимает плечами. – Вон в той стороне Кордон, через него и возим иди там и возмущайся…

- Очень смешно! – возмущаюсь я. – Куда я тебе с голыми руками пойду? Договаривались – так сами и несите!

- Ладно, ладно, погоди… - вмешивается более покладистый помощник Бармена. – Давай поищу…

Он уходит. Я сажусь на лавку. Рядом все это время скучают новички из нашей группы.

- Куда нам сейчас? – интересуется Второй.

- Не знаю, - честно отвечаю я. – Мне оружие нужно, хоть какое-нибудь. И пистолет найти. И Айса…

- Айса? – удивляется сталкер. – А разве он…

- Не знаю! – отрезаю я. – Я его мертвым не видела. А чего я не видела – того и не было, значит.

Мое внимание привлекает фигура в черном плаще, выступившая из темного коридора. Ни с чем не спутать этот хрупкий, легкий силуэт, от которого в то же время исходит такая мощь. Это Картограф! Говорят, встретить его в Зоне – большая удача. Я видела его всего раз в жизни, и тогда он спас меня �